здесь я, по крайней мере, не околею до утра.
Постепенно стала проваливаться в дрему и вздрогнула, когда меня потыкали рукой в плечо и протянули глиняную миску с кусочками мяса и какими-то овощами странного вида.
– Спасибо… – приняла угощение и жадно закинула в рот зеленый шарик, чем-то похожий на брюссельскую капусту. Без соли, пресный и жутко горячий, но сейчас он мне показался самым вкусным в мире лакомством.
Незнакомец не ответил, лишь неопределенно пожал плечами и отвернулся, сел ко мне спиной и сам принялся ужинать.
Расправившись со своей порцией, я поинтересовалась:
– Скажите, а где-то можно попить и умыться?
Незнакомец, все так же не произнося ни звука, ткнул рукой в дверной проем.
Уточнять я не решилась, встала и зажгла на ладони небольшой магический светлячок.
В соседней комнате оказалось нечто, что явно когда-то было небольшим фонтанчиком. Крыша здесь сохранилась куда лучше, и вода была действительно чистой, хоть и успела покрыться льдом.
С удовольствием пробила тонкую корку, сковавшую гладкую поверхность воды, зачерпнула и худо-бедно сполоснула руки. До этого я уже очищала их заклинанием, но все равно это было не то. Умыла сгоревшее на дневном солнцепеке лицо, напилась прямо из ладоней, вернулась и на несколько часов провалилась в дрему.
Мне снилось, что Виктор ищет меня. Я была заперта в большой клетке, он все бродил в темноте и звал меня. Тянула к нему руки сквозь толстые железные прутья, кричала, но он не слышал, все ходил вокруг и не замечал меня совсем.
В ужасе открыла глаза и поняла, что дрожу всем телом. Костер почти погас, и стало намного холоднее.
Осмотрелась в поисках незнакомца и наконец увидела его лицо. Обожженное и изуродованное по левой стороне, оно по-прежнему оставалось прекрасным справа. Выглядел человек ненамного старше меня. Я только сейчас осознала, что пропорции тела вполне миниатюрные, несмотря на широкий балдахин. Как могла принять женскую фигуру за мужчину?
Девушка чем-то даже была похожа на мое отражение. Какое-то странное, едва уловимое сходство. При всем желании я не смогла бы объяснить, что именно почувствовала, но однозначно родственную душу. Словно я знала ее давно…
Перестав рассматривать незнакомку, подбросила в огонь дров. Алые язычки пламени тут же обхватили сухую ветку и с треском принялись за ее уничтожение.
Склонилась, чтобы согреть руки, и заметила с другой стороны на песке выведенные буквы. Часть из них уже успела стать неразборчивой, но некоторые слова все же можно было различить.
«… дневник, сего… из пустошей явилась деву… Я не могу даже поговорить с… Не нужно, чтобы кто-то зн… о моем существ…нии. Это ур… лицо никто не… видеть. Весь Изумр… давно забыл обо мне, но я до сих пор не…»
Койот пошевелился и перекатился так, что накрыл своим телом весь остальной текст. Я едва не взвыла от досады. Вот же зараза мохнатая!
Что «не»? Почему «Изумруд» забыл и не приложил ли к этому руку наш достопочтенный ректор?
Вывод напрашивался