из салона должен был отец. Конечно, владелец показал ему результат и похвалил игру света и тени, но дома нас с братом ждали хорошая взбучка и домашний арест на месяц. Видишь ли, мой отец – директор АЭС, и такие вещи, как кучка детишек, шныряющих по закрытому объекту, не повышали его репутацию.
Тут уже Ник захохотал вовсю.
– Это очень мило и забавно. А что потом?
– Ну, как ты понимаешь, домашний арест – не лучший досуг для ребенка, поэтому фотоаппарат стал настоящим спасением. Изучала все, что связано с проявкой и печатью фотографий, чтобы больше не носить свои работы в салон к тому стукачу. – Я улыбнулась, вспоминая свое детство. – Весь месяц мучила брата, заставляя его быть моей моделью. Так и влюбилась в фотографию.
Ник грустно улыбнулся.
– Тебе очень повезло с братом, Элли.
– Да, это так. У тебя есть брат или сестра?
Что-то мрачное мелькнуло в глубине его глаз.
– Нет. – Он сглотнул, тряхнув головой, словно смахивая неприятное воспоминание. – Но у меня есть лучший друг, который мне почти как брат. Мы не росли вместе, но с университета я практически жил в доме его отца. Они – моя вторая семья. – Его лицо потеплело, морщины вокруг глаз разгладились.
Вспомнив про переезд Ника, я решила спросить:
– Тяжело было переезжать почти за тысячу миль от дома?
– Я скучаю по Бостону, но не могу представить свою жизнь без футбола. Это выгодный контракт, в старой команде условия были похуже.
Бостон. Точно. Я вытерла потные ладони о штанины.
– Так ты играл за «Патриотов»?
– Так точно! – Ник отсалютовал.
– Тебе не стоит расхаживать по Чикаго в кепке с их эмблемой, – шутливо предостерегла я.
– О, это не моя идея. Мой придурок друг каждую поездку в Чикаго привозит коробку бостонской атрибутики, «чтобы я не забывал свои корни». – Он сделал кавычки пальцами. – Сейчас в моей квартире стоит уже пять коробок, полных этого барахла.
– Смешной у тебя друг. Надеюсь, ребята из «Файр» не против, – хихикнула я.
Официант начал расставлять перед нами тарелки с ароматными разноцветными вафлями, и вскоре на столе уже не было свободного места.
– Попробуй вот эти! – Ник указал на тарелку оранжевых вафель в кленовом сиропе, присыпанных чем-то красным. Он наблюдал, как я отрезаю с общей тарелки кусок вафли, окунаю ее в сироп и отправляю в рот.
Во рту взорвалась сладко-острая смесь, вызывая на кончике языка покалывание, которое сменилось легкой кислинкой. Я слизнула остатки сиропа с губ, и Ник задержал на них взгляд.
– Ну как? – хрипло спросил он.
– Ммм, это восхитительно! Что это? Похоже на цитрусы с перцем.
– Так и есть! Ты чертовски проницательна. Это, кстати, мои любимые. Попробуй остальные, хочу услышать вердикт.
Мы принялись уплетать вафли, делясь впечатлениями от гастрономического разнообразия. Было что-то интимное в том, как мы ели их, деля на двоих. Когда не осталось сил впихнуть в себя хотя бы малюсенький