окружающей среды.
Но новое возвращение сопровождалось дурными предзнаменованиями. Когда Гиппий переправлял персов и их коней на берег, произошел один нелепый инцидент. На старика «напали чихание и приступ кашля сильнее обычного. А так как у него … бо́льшая часть зубов шаталась, то один зуб от сильного кашля даже выпал. Зуб упал на песок, и Гиппию стоило больших усилий его искать, но зуб не находился». Ожесточенный ветеран увидел в этом знак того, что «это не наша земля, и мы ее не покорим … часть ее, принадлежавшую мне по праву, взял теперь мой зуб».
Персы ошибочно полагали, что получают от хорошо осведомленного человека полезные советы относительно афинских дел. В то же время афиняне получали советы, гораздо более полезные, от человека, очень хорошо понимавшего образ мыслей персов. Важнейший из их военачальников раньше служил в персидском войске. Его звали Мильтиад. Его дядя, носивший то же имя, основал афинскую колонию в северо-восточной части Эгейского моря, недалеко от места, вошедшего в историю XX в. под названием Галлиполи[21]. Мильтиад Младший также правил родовым владением, но в 513 г. до н. э. до него докатилось предпринятое Дарием вторжение в Юго-Восточную Европу, и он был призван в армию, возглавлявшуюся персами. Одним из талантов персов была способность ставить себе на службу рядовых воинов и военачальников разных национальностей.
Однако ни Мильтиад, ни греческие воины, служившие под его началом, так и не стали верными слугами персидского царя. В то время как персы стремительно наступали на север, за Дунай, преследуя племя скифов, некоторые из подчиненных им греков составили заговор: они собирались оставить персов в беспомощном положении, заблокировав переправу через великую реку, отделяющую ныне Румынию от Болгарии. Этот план так и не был приведен в исполнение, но персы стали меньше полагаться на помощь греков.
Мильтиад участвовал в этом заговоре – так, во всяком случае, он утверждал, когда решил вернуться в родные Афины и снова встать под греческие знамена. В 490 г. до н. э. он был в числе десяти полководцев, или стратегов (στρατηγός), избранных гражданами в соответствии со сложной демократической процедурой, которой предстояло пройти первое испытание делом. (В Афинах существовала еще одна военная должность, которая – по меньшей мере в церемониальном отношении – стояла выше десяти стратегов: это была должность «военного архонта», или ответственного за военные дела[22]. В 490 г. эту должность занимал Каллимах.) Мнения относительно того, разумно ли будет атаковать захватчиков в месте их высадки, в этом большом совете военачальников разделились. Мильтиад считал, что действовать следует именно так, и ему хватило убедительности склонить на свою сторону прочих[23].
Простояв в бездействии пять дней, две армии наконец сошлись в битве. То, что нам известно об этом сражении, укладывается всего в несколько строк. Афиняне были нагружены металлическими средствами защиты