на раз-два-три!
Ты конспиролог? Лучше вниз
Да под ноги смотри!»
«Во многом знании – печаль…»
Во многом знании – печаль,
Но я спросил у Интернета:
«Нельзя ль без кризисов? Нельзя ль
Прожить без войн? Чтоб вся планета
Сияла счастьем всех людей?»
И мудрый Веб страницу выдал:
«Всё будет хуже и лютее,
Пока в почёте жёлтый идол;
Пока у власти мировой
Адепты ссудного процента.
У них прогресс, а ты не вой!
Что, недоволен ростом цен-то?
Они по-своему правы,
Мы тоже правы (в рамках моды),
Но их прогрессия, увы,
Геометрической природы.
А что же могут короли,
Коварных змей на шее грея,
Когда и те не помогли
Перезанять, да побыстрее,
А всех свободных дураков
Уже нашли и обманули?
Война как средство от долгов —
Всегда в цене штыки и пули».
«Слышишь, янки поют «Хасбулат удалой»?»
Слышишь, янки поют «Хасбулат удалой»?
Там не все извращенцы-маньяки.
Просто люди стесняются крикнуть «Долой!»
Ибо горб их страданий двоякий:
Их зажали банкиры в кредитных тисках,
Поощряя взаимную алчность;
Их преследует миф основания: Ах!
Как торжественно всё начиналось!
Коли дело не клеится – вовремя брось!
Разве можно за что-либо браться,
Если им никогда не поможет Авось,
А полосок на флаге тринадцать?
Метод рыбки
«Дайте мне печатный станок, и мне нет дела до того, кто пишет законы».
Когда до ядерной атаки
Ростовщики считали дни,
Любой банкир и жулик всякий
Мечтал: «Вот-вот – и мы одни
Всех дураков получим разом;
Не будет больше в мире стран,
Где можно спрятаться от нас им.
Нам задолжают все». Но план
Был изменён одним магнатом,
Который прячется в тени:
«У них есть Пушкин-всё. И я там
Нашёл разгадку. Потяни
За эту ниточку – узнаешь,
Как разложить их изнутри.
Зачем бомбить? Себя пятнать лишь.
Вот сказка Пушкина, смотри!
Вот метод рыбки, что нам нужен.
Читай, особенно вот тут,
О том, что будет только хуже,
Когда потребности растут.
Отравим Сталина, а дальше
Изменим цель КПСС.
Поэты не заметят фальши,
Что целью станет не прогресс,
Не сбережение народа,
Семьи, уклада, уз и скреп,
А неспроста другое что-то:
«Всё возрастающих потреб…»
В чужой энтузиазм
– Зачем, скажи-ка, дядя,
Буржуй нам помогал?
Ведь не процента ради,
Как подленький