внимательно посмотрел ей в лицо и спросил:
– Почему ты плачешь?
– Нет, я не плачу. Просто соринка попала в глаз.
– Сейчас же зима! Песка нет. Какая соринка?
Вероника спохватилась. И правда, она даже забыла, что была зима, а мальчик оказался внимательным, чтобы ничего не заметить. Дабы не оправдываться, девушка взяла его за руку и сказала:
– Ладно, маленький умник, пошли домой.
Когда они вошли в квартиру, то услышали громкие голоса, доносившиеся с кухни. Недавно с работы вернулась Инна Викторовна. Уставшая женщина с сумками в руках, прошла на кухню и обнаружила новую гору посуды. В отсутствии Вероники Сергею удалось начудачить: решив перекусив, он взял старую чугунную сковородку и стал жарить на ней яичницу. К сожалению, он не был заядлым кулинаром и потому проглядел приготовление блюда. Яичница сгорела, на кухне стоял удушливый запах гари. Но, решив не останавливаться на достигнутом, мужчина бросил ту кастрюлю в раковину и достал новую, ту, что купили два месяца тому назад. Судьба новой оказалась предсказуемой: на ней яичница сгорела также, как и предыдущая. Сергею это надоело и он со злости швырнул новую сковородку о стену. Естественно, она сломалась. Мужчине было не жаль ее, благо, покупала ее жена на свои деньги.
Когда Инна Викторовна увидела погром на кухне, то пришла в ужас. Бросив сумки с продуктами в дверях, она принялась кричать на мужа. Тот, не оправдываясь ни грамма, пошел в атаку: он кричал бранными словами, обзывая женщину плохой хозяйкой и матерью, которая слишком мало зарабатывает, чтобы семья жила более достойно.
– Я три месяца откладывала деньги с зарплаты на эту кастрюлю, отказывала себе во всем: не покупала лишних трусов, каждый вечер чинила порванные колготки, а ты, лентяй безработный, тоже и делаешь, что спишь да ешь, живешь на мои деньги в моем доме. От тебя нет ни капельки помощи! Ни на работу не ходишь, ни дома ничего не делаешь.
– Заткнись! – закричал Сергей таким страшным голосом, что Инна Викторовна попятилась назад, боясь получить удар в лицо. – Заткнись, я здесь хозяин и только мне дано право решать, кто что будет делать.
– Какой ты хозяин? Посмотри на себя. Одет как бомж, выглядишь как бомж. От тебя воняет хуже, чем от собаки! Хотя бы нанялся на неполный рабочий день, чтобы хоть капельку помочь мне, – голос женщины задрожал, на глаза навернулись слезы.
– Замолчи, дура сумасшедшая! Еще хоть раз крикнешь на меня, упеку в психушку, у меня много связей, а квартиру перепишу на себя, чтобы поделом было, и детенышей твоих в детдом сдам, поняла?
Инна Викторовна заплакала. Сергей же с ухмылкой смотрел на нее сверху вниз, упиваясь своим призрачным могуществом. Хоть где-то он может показать себя во всей «красе».
Вероника с Даниилом стояли в коридоре, прислушиваясь к каждому слову. И хотя ссоры в их семье были обычным явлением, дети все равно испытывали страх и стыд за родителей, ставящие свои собственные интересы выше детских.
Крики не прекращались, и все из-за сковородки,