Единственное, что никогда не требовалось покупать, – конфеты. Их всегда дома было в избытке. После первого сентября и восьмого марта самые разноцветные коробки с шоколадными конфетами складывались в маминой комнате на шкафу и лежали там годами. Ели, как правило, только гости.
Как только Серёга научился писать, а, главное, излагать свои мысли на бумаге, под воздействием своей революционной сущности, основанной на любви к кубинскому народу, и активной окружающей пропаганды он выдал произведение, которое долго никому не показывал по причине неуверенности в себе. Но, перечитывая его, думал, что поэт он хороший:
Папа – негр,
Мама – негр.
Папа умер.
И остался я один с моею мамой.
Моя мама не роптала,
Хоть и мало получала,
Прокормить она могла
Только одного меня,
А сама?
И однажды моя мама заболела…
Вот так дело!
А отдать ее в больницу здесь нельзя.
Говорит тогда мне мама:
– Я вчера тебе сказала,
Как тебе здесь надо жить:
Меньше есть
И меньше пить,
Меньше с белым говорить.
Не бастуй и не играй,
По проспектам не гуляй!
Это произведение не пропало в многообразии всех глупостей, которые Серёга писал в младенческом возрасте, а достойно переходило из года в год, ведь реально не судьба негров послужила посылом для написания этих виршей. А что тогда?
А всё дело в одной фразе: «меньше есть и меньше пить» – которая много лет являлась главным жизненным девизом Серёги, ввиду большого количества братьев и отсутствия того, кто мог бы всё это прокормить.
Шесть лет Серёга с Андрюхой не имели конкурентов, и бабушкиной пенсии республиканского значения, а также зарплаты (бабушка продолжала работать учителем начальных классов), а также зарплаты мамы и, наверное, алиментов отца хватало для того, чтобы более-менее обеспечивать существование двух мальчиков. В шестидесятые годы не было проблем с недостатком продовольствия, Серёга даже помнит чёрную икру, которую братьям скармливали. Но затем мама ещё раз вышла замуж и родила единоутробного брата, которого звали Николай. Он носил другую фамилию и другое отчество, но всё внимание теперь уделялось ему. С отцом Николая мама тоже рассталась и получала только алименты.
Наступило время, когда из семьи исчезли работоспособные мужчины-отцы, но прибавились неработающие дети. Правильнее сказать, сложилась ситуация полной невозможности реализации любых излишних потребностей, к которым, в том числе, относились еда, питьё и одежда.
Однажды за завтраком или ужином бабушка, обращаясь к внукам, произнесла фразу, мгновенно ставшую классической: «Колбаса покупается не для того, чтобы её есть…» Эта фраза подчёркивала необходимость экономить на еде, а про экономию