и кажусь слабым и неказистым, но на деле, я сильнее чем вы можете подумать. – сказал Берндт.
Дальше всё как в тумане. Помню кухню, а потом сразу кабинет врача. Меня аккуратно положили на кушетку, придерживая мою спину, с меня сняли весь верх. Бинты, которые я бинтовал поверх огненных вен, были полностью пропитаны кровью. Амзель натянул маску и пошёл к шкафу, который занимал всю стену и хранил в себе растворы, мази и таблетки. Пробежав глазами все ряды, он взял пластмассовую баночку с чем-то напоминающим пластилин. Выскребав содержимое сначала на палитру обмакнув её в крови aretí16, потом при помощи пальцев запихнул это в цилиндр, залил водой и промолол при помощи штока.
– Медицина претерпевает свой закат. Мир ещё не знает средства от вашего недуга. И всё что я могу сделать для вас – это на время облегчить ваши муки.
После этих слов Амзель сделал несколько уколов в очаги возгорания и жар начал отступать. Ещё он достал из холодильника несколько повязок, которыми обвязал руки, лоб, грудь и правую ногу.
– Я принесу одеяло и подушку. Можете оставаться здесь, сколько вашей душе угодно.
– Доктор… – жалобно произнёс я и ухватился за его отстранявшуюся руку.
– Для вас, я просто Брендт, мессия.
– Да какой там. Я обычный человек, гораздо хуже вас. Помимо огненного недуга, я испытываю ещё проблемы… С головой.
– Проблемы? Какого рода?
Мистер Амзель сел рядом со мной.
– Я слышу голоса, сопровождающиеся острой болью, вижу людей, которые давно умерли, порой теряюсь в пространстве, забываю, что ел с утра или то, что пережил несколько недель назад. Сейчас, я не могу привести вам цельный паззл того, что происходило со мной последние семь лет. Я схожу с ума. Это точно.
Амзель встал и немного качаясь, расхаживал по кабинету.
– Может быть, это всё из-за эмоционального стресса, я могу прописать вам успокоительные, опиум, или радужные таблетки, если надежды уж совсем нет. Для чего-то конкретного, нужно более детальное обследование, больше разговоров и выяснений и оборудование, которого у меня нет и велик шанс того, что я могу ошибиться в диагнозе.
– Давайте всё то, что вы упомянули и то, чем вы меня кололи, но учтите – эта встреча должна строго остаться между нами! – сказал я.
– Я понимаю. Не считайте меня дилетантом. – док с пониманием согласился, начав упаковывать пакет с нужными лекарствами. – Я, правда, хочу помочь каждому больному, но я не он, я не творец как Гектор и не вы – мессия. Я лишь простой священнослужитель и лекарь, прошедший пару войн.
– Вы сражались?
Его лицо вмиг исказилось.
– Сначала да, лишил этот мир семи душ. Меня отравляли слова военачальников говоривших, о том, что нам нужно лишать людей жизни, но кто они такие, чтобы решать?! Кто мы такие, чтобы убивать божьих творений, своих братьев и сестёр. – сдерживая нахлынувшие эмоции ответил он.
– Я тоже не в восторге от войны, док, но мы люди – и мы не умеем жить в мире.
– Вначале,