прошла кремация?
– В садовом сарае.
– Прости, что?
– В садовом сарае.
– Здесь? За домом?
– Да.
– А ты не думала позвонить кому-нибудь? Мне, в больницу, в похоронную службу?..
Я почувствовала, что у меня неприятности. Я сделала что-то не так.
– Он сказал мне вынести его вместе с мусором.
– Он… что? Он пошутил, он не мог иметь именно это в виду.
– Он не сказал, что это была шутка.
– Но почему ты была уверена, что он мертв?
– Он не дышал. Вы хотите посмотреть на мусоросжигательную печь?
Ее глаза округлились.
– Но так не утилизируют… Салли, это серьезно. Только профессиональный медик может констатировать смерть. Он не оставил никаких инструкций по поводу похорон?
– Нет, мне кажется… – И тут я вспомнила про конверт. – Он оставил мне это. – Я достала конверт из кармана.
– И что там говорится?
– Я пока не открывала его.
Все эти разговоры окончательно меня разволновали. Обычно я либо вообще ничего не говорю, либо говорю слишком много, и при этом мои слова кажутся абсурдом всем, кроме меня.
Я схватилась руками за голову, и Анджела сбавила тон.
– Хочешь, я открою его? Можно мне прочесть?
Я кинула в нее конверт и пошла к пианино, но оно меня не успокоило. Тогда я поднялась в свою комнату и заползла под одеяло и мягкий голубой плед. Я снова начала дергать себя за волосы. Я не знала, что делать. Я не понимала, когда Анджела уйдет. Я прислушивалась и ждала, когда захлопнется входная дверь.
Глава 5
Меня разбудил тихий стук. На улице сгущались сумерки. Видимо, я отключилась. Со мной такое бывает, когда я расстраиваюсь, хотя этого не случалось уже много лет.
– Салли? – прошептала Анджела. Я взглянула на часы. Она просидела здесь три часа и двадцать пять минут.
– Да?
– Я сделала чаю и фасоли с тостами. Тебе надо подняться, потому что нам нужно кое-что обсудить.
– Чай с сахаром?
– Пока нет, – сказала она, – но я добавлю.
– Какую ты взяла кружку?
– Я… я не знаю.
Я открыла дверь и пошла за Анджелой по коридору.
Она подала мне чай в отцовской фирменной кружке со «Скрэбблом». Я добавила полторы ложки сахара и плеснула молока. Анджела заварила себе чай в фарфоровой кружке, которой никогда не пользовались ни отец, ни я.
– В общем, я прочитала письма твоего отца…
– Там больше, чем одно?
– Да. Все нормально, милая. Но дело в том, что я обязана вызвать полицию, и они захотят поговорить с тобой. Но не надо тревожиться, я буду рядом, объясню им твое состояние и позабочусь о том, чтобы они обращались с тобой как можно мягче. Но – и это самое неприятное – они, вероятно, захотят обыскать дом, и тебе придется немного пожить у нас с Надин, пока они выясняют все обстоятельства.
– Какие обстоятельства?
– Просто дело в том, что… это… Это необычно – сжигать тела членов семьи, это нелегально, и… Мне тяжело об этом говорить, милая, но в его письмах были указания