не за что схватить, моя дорогая. Потому-то ты одна и подходишь для осуществления плана. Ты чиста, как совесть бухгалтерии для трудящихся, как дитя рабочего и колхозницы, как отражение народных масс, которые больше хлеба и зрелищ обожают собственную ненависть к богатым и знаменитым. У нас будут миллионы подписчиков, можешь не сомневаться. И когда ты это увидишь, ты забудешь в принципе, что такое сомнения.
Примерно через полгода Ева потеряла ощущение времени как стабильного, неторопливого, вялотекущуего и лишенного особого смысла потока. Понятие времени, каким оно существует в обывательском представлении, вообще исчезло. Оно утонуло в буре событий, эмоций и все более внушительных денежных сумм. Число подписчиков, они же благодарные отправители донатов, в первые же месяцы дошло до десятков миллионов. Сейчас их уже не одна сотня. Вот когда Еве пригодились ее познания бухгалтера, ее способность скрывать, проводить и выгодно размещать большие средства. То, что она раньше делала только для других. Она работала круглосуточно и давно жила в гостевом домике отца Митяя, где разместилась их студия. Она забыла, что такое выходные и ночи для сна. Мысли о вечеринках даже не возникали. Митяй, который по документам оказался Дмитрием Петровичем Серовым, иногда буквально силой вытаскивал ее в свет. Ее узнавали все. О, как ее научились узнавать «наши» и «ваши». Прямо скулы им сводило в подобострастных улыбках, комплименты застревали в зубах, которыми они бы с удовольствием вцепились ей в горло. Все меньше оставалось представителей условной элиты, которых Ева еще не коснулась своим улыбчивым ртом, не осыпала особыми комплиментами с таким подвохом, что ее характеристики не требовались. Публика и так содрогалась в конвульсиях восторга и писала возбужденные комментарии типа: «Вот ведь кусок дерьма, а я думала…», «Так и вмазал бы по его (ее) поганой роже».
Инвесторы стояли к ним в очереди: по большей части мотивом было страстное желание обезвредить для себя этот сладкий источник пьянящего и поражающего все живое яда. Спонсоров и членов их семей парочка, конечно, не трогала. Разве что «по ошибке», для профилактики, чтобы не жадничали и не требовали процент от дохода больше, чем им положено.
В Интернете строили версии и ломали копья, пытаясь откопать информацию об источниках компромата, авторах видеосюжетов – выразительных, острых, убийственных и безжалостных. Скрыть участие Митяя, конечно, было нереально, да и не нужно. Его приглашали в разные студии для интервью, хватали за фалды на всех тусовках. И он, конечно, доверительно, с чистым, правдивым взором во всем признавался:
– Да, сознаюсь, что это я подал Еве идею, обнаружив в ней редкий дар наблюдательности и внутреннего видения. Даже мой подозрительный отец понял, что такой самородок не должен оставаться в тени, и разрешил устроить студию в нашем гостевом домике. Папа и был первым инвестором проекта. Спасибо, папуля (воздушный поцелуй в сторону камеры). Но Ева поставила меня в строгие рамки. И первое