о возлюбленном и тем самым дала направление магическому потоку.
Но и слишком сдерживать разрывающее пространство невозможно. Потому я помедлил несколько бесконечных мгновений, пока реальность не начала двоиться, и на ее второй грани не забрезжил смутный образ – первоисточник моего нынешнего облика. Получилось! Теперь надо действовать быстро, пока люди не очухались ни тут, ни там, где раскрывался зев портала!
Но…
Мне никогда не понять местных женщин, хотя почему-то был уверен, что в своем родном мире прекрасно их понимал. Жаннет схватила меня за рукав и, мазнув губами по щеке, выдохнула:
– Теперь я знаю: ты – не он! Он бы не смог открыть портал. Но, кто бы ты ни был, возьми меня с собой!
К нам уже бежали стражники и несостоявшиеся родственники.
Я молча вырвал рукав и шагнул в чужую спальню, навстречу белобрысому красавчику с похотливыми губами, в непотребного вида подштанниках и распахнутой на тщедушной груди кружевной рубашке. Теперь я понимаю, почему нежная провинциалочка, росшая бок о бок с грубыми братьями-мужланами и кровожадными пиратами, клюнула на эту белотелую, изнеженную и надушенную рыбку – по контрасту.
Или ей в детстве не хватало подружек.
Впрочем, красавчиком виконт уже не выглядел – с выпученными глазами, трясущимися руками с зажатой в кулаке опасно острой бритвой и свежим порезом на щеке.
Надо же, виконт так магически слаб, что брился тайком даже от слуг – задвинутую щеколду на двери и расплескавшуюся пенную воду на туалетном столике я тоже успел оценить.
– Т-ты кто? У тебя мое лицо! – в ужасе пробормотал Вилли и попятился.
– Я – твоя смерть! – не удержался я от пошлого розыгрыша и скорчил такую зверскую гримасу, что этот трус вместо того, чтобы воспользоваться бритвой как оружием, выронил ее и схватился за шнурок для вызова слуг.
Я прыгнул, сгреб его за шкирку и швырнул в закрывающийся портал вместе с оборванным шнурком.
Из портала донесся вскрик Жаннет:
– Вилли? Почему ты в таком виде?
– Бей его! – успел я услышать затухающий рев ее братьев. И ухмыльнулся.
Мне даже не надо было оставлять следящее заклинание в церквушке, чтобы знать, чем всё закончится. Изрядно побитого, перепуганного и дезориентированного виконта непременно женят на будущей матери его ребенка. И весь остров будет потешаться над его подштанниками с вышитыми розовыми сердечками.
Портал схлопнулся.
И тут же дверь спальни содрогнулась от стука, и кто-то заорал басом:
– Господин! Вы звали? Откройте, мессир!
А вот встречаться со слугами и вообще с теми, кто знал Вилли как облупленного, мне категорически нельзя!
Кроме лица, у меня еще есть, увы, тело. И пусть оно немного приспосабливается к тому образу, что хранится в памяти влюбленных женщин, но под этой материализованной иллюзией я остаюсь самим собой, то есть, сильным мускулистым мужчиной.
Да и как я объясню мою весьма поистрепавшуюся одежду? В гардеробе виконта такая вряд ли нашлась бы.
– Уже