солдат, который обеспечивает спрос на продукцию деревообрабатывающей промышленности. Бобры бы поперхнулись опилками, если бы узнали сколько деревьев в год стачивают «хакеры» в своих принтерах. При этом «хакер» всегда состоит в штате одной из групп спецназа, но никогда там не появляется, потому как полностью погружается в мир бюрократии, и достать его оттуда может только окончание контракта или самоубийство. К слову, это первые потери, которые несёт и так небольшая по численности группа, даже не покинув пункта постоянной дислокации. Старшие начальники прекрасно знают, что в каждом подразделении такой боец есть, но никто не вводит дополнительного сотрудника в штат. Скорее всего, приказ о введении «хакеров» в ротах уже лежит где-то на столах штабов, просто никак не хватает времени его подписать. Все должностные лица просто проверяют порядок размещения карандашей в сумках и информативность слайдов, поэтому: «Все полковники в данный момент заняты, пожалуйста, подождите…»
У правой стены – ещё один шкаф и стол для работы заместителя командира роты, переделывающего личные карточки военнослужащих. Старшие начальники без конца проверяли эти «важнейшие документы», потому что искренне верили, что без карточки командиры групп спецназа никак не смогут разобраться, как зовут их солдат, сколько им лет и в чём заключаются их недостатки и успехи в боевой и политической подготовке!
У стены, противоположной входу, лицом к двери, за столом сидел капитан – командир роты. По морщинкам, покрывавшим мешки под его глазами, можно было сосчитать, сколько дней он уже жил на работе. Он был усталым, но собранным. Вокруг него лежали журналы боевой подготовки, рапорты, объяснительные, со стола свисал ватман с расписанием занятий, на зарядке стоял фотоаппарат для фотоотчётов. Перед столом ротного стоял старшина, который ждал момента, чтобы договориться с командиром о том, какое количество личного состава можно будет освободить от укладки парашютов и направить на стрижку газона, наведение порядка в помещениях расположения и классах, подметание территории, подготовку материальной базы, упорядочивание вещей на показном складе и припрятывание их на тайном – в общем, на подобные околовоенные мероприятия, ежедневно отнимающие 90 процентов времени и 50 процентов солдат.
Кто-то, прочитав это, скажет, что, несмотря на все козни, нужно заниматься с оставшейся половиной группы, и будет прав. Однако качество такого обучения оставляет желать лучшего. Попробуйте провести занятие по движению в боевом порядке группы, когда у вас нет половины людей. Приходится говорить: «ну ты представь, что пулемётчик здесь есть»; «представь, что снайпер убит» и прочие вводные, и вот уже занятие превращается в сплошную фантазию… Да, можно проштудировать теорию, хотя подождите, в плане указано «Тактико-специальная подготовка», значит, ни о какой теории не может быть и речи! Ну ладно, представим, что мы хулиганы, нарушаем план занятий и проводим их исходя из обстоятельств. Да, тогда рискуя схлопотать выговор от клоуна, мы можем пойти в класс и изучать теорию, но прежде нам нужно