Тоня Третьякова

Проценты счастья и граммы радости


Скачать книгу

три года, лежит и не отзывается. Она не встает, не пьет…

      – Женщина! Фамилия как?

      – Моя?

      – Девочки! Может, вам самой скорую психиатрическую вызвать?

      – Борохова.

      – Хоть фамилия нормальная. Температура есть?

      – Да-да, тридцать восемь. И восемь! – вру я. Наша скорая очень верит в опасность температуры.

      – Адрес какой?

      Оттарабанив адрес, отключаюсь.

      – А если ехать придется? – испуганно спрашивает муж.

      – Может, не придется, – автоматически успокаиваю я, переводя взгляд с Жениной кроватки на Данину комнату. И обратно – с Даниной двери на Женину кроватку.

      Очень плохо, когда у тебя много детей. Потому что как можно выбрать между ребенком и ребенком? Между работой и ребенком – понятно. Даже между мужем и ребенком можно, но между ребенком и ребенком?

      – Я позвоню маме, – говорит муж.

      Радостно киваю. Замечательно, что в доме будет взрослый человек. Мамы – они ведь взрослые, всё знают. А мы еще маленькие.

      Клавдия Анатольевна прибежала раньше скорой.

      – Что? Что? Ты можешь хоть что-нибудь сказать внятно! – испуганно заорала она с порога.

      – Тише. Женя спит.

      – Что с Женей?

      – С Женей всё хорошо. Я вызвала скорую. Для Даны. Она лежит и ни на что не реагирует.

      – Да-а-ана-а? – неверяще тянет Клавдия Анатольевна и кладет шапку в Лешин ботинок.

      – Белая вся. И не кушает, – шепчу я. – Совсем ничего не кушает!

      – Мам, мы просто подумали, что если ехать на скорой, то придется тебе.

      – Но я даже не собралась! – пугается Клавдия Анатольевна. – А что говорит врач?

      – Мама! Что он может сказать, если его еще нет? – рычит муж.

      Женя вздрагивает от звука и присоединяет свой вопль к рыку отца.

      – Тш-ш-ш, маленький, тш-ш… Чего орешь, бармалеина? Ребенка разбудил! Спокойно, спокойно…

      Женька переводит дух. В дверь трезвонит скорая. Сын издает новую порцию басовитого воя.

      – Проходите-проходите… У нас тут вот…

      – Это кто, Дмитрий или Анатолий? А говорили, девочка вроде…

      – Евгений это. А девочка здесь.

      Дана лежит на кровати немым укором спокойствия. На фоне белой простыни ее волосы кажутся не припылено-бронзовыми, а насыщенно-рыжими.

      – Температура? Что произошло?

      Путаясь и сбиваясь, признаюсь, что наврала про температуру и в общем-то ничего нет. Но ребенок – вот. Лежит и спит. Всё.

      Крепкая тетка закатывает рукава и очень осторожно переворачивает дочку. Щупает, слушает, оттягивает веко и светит в глаз. Ее толстые неаккуратные руки с очень коротко и небрежно подстриженными ногтями так нежно держат моего ребенка, что я вдруг понимаю: всё будет хорошо. Когда приходит такой врач, то всё обязательно делается хорошо.

      – Сахар, – говорит врач.

      – Принести сахару? – переспрашиваю я.

      Медсестра достает маленький приборчик, похожий на древний пейджер, и прокалывает палец. Рука дочери, украшенная алой точкой