пространства, создавая непроходимые территории для путников. Иногда попадались кедры и сосны, еще реже осины и берёзы. Кира не понимала, зачем супруг идёт по таким труднопроходимым местам, но лишних вопросов не задавала. Тимофей вдруг резко свернул в самую трущобу. Приходилось раздвигать ветки деревьев, чтобы хоть как-то продвигаться вперёд.
– Куда ты, Сусанин, меня завёл? – не выдержала Кира. – Иль тебе открытых мест мало для прогулки?
– Молчи, женщина, потом узнаешь для чего вся эта канитель. Я немного дорогу подзабыл, поэтому плутать приходится.
Хвойные ветки над головой зашевелились, с ветки на ветку перепрыгивала сорока. Тимофей сердито погрозил кулаком:
– Показалась, наконец, проводник-инструктор, когда мы уже дошли.
– Вижу-вижу, как ты дошёл, уже добрых два километра лишних намотал, – застрекотала сорока.
– А ты всё это время за нами летела? – Тимофей слепил снежный ком и кинул в птицу. Сорока вовремя увернулась от снежного снаряда и начала хохотать. Второй комок чётко прилетел по белобокому пузу. Сорока не удержалась и упала с ветки. Пришло время смеяться Тимофею. Возмущенная сорока подбежала к обидчику, стрекоча громко и отчаянно:
– Да как ты посмел, толстый неуклюжий кабан? Я тут его сопровождаю, бросила все дела…
– Какие уж у тебя дела зимой, не смеши, – Тимофей отмахнулся от Сары, потому что она подлетела очень близко. – Успокойся ты, трындычиха. И не кабан я, а медведь, хоть даже толстый и неуклюжий. А попробуй, поживи в городской квартире, сама, как колобок, станешь.
– Теперь неси меня на плече, все органы внутренние мне отбил. – Довольная сорока взгромоздилась на массивном плече Тимофея и всю дорогу напевала известную детскую песню:
Сорока-сорока, где была далёко,
Кашу варила, деток кормила.
На порог скакала, гостей скликала.
Гости пришли, на порожек сели,
Кашу всю съели. Тут пень, тут колода,
Тут криница, тут холодная водица.
Кира смотрела на всю эту картину, удивляясь, как Тимофей и Сара понимают друг друга. Если она, Кикимора, сама только недавно научилась разговаривать с сорокой, то, как её муж, обыкновенный человек, мог это делать? Кира решила не торопить события, и молча ехала за своими проводниками. Между деревьями открылся просторный коридор, по краям которого росли лиственные деревья. Как ни странно, но в этом коридоре отсутствовал снег. Кроны крайних деревьев были голые, но на последующих виднелась зеленая листва.
– У входа мы оставим лыжи, они нам пока не понадобятся, – Тимофей виновато посмотрел в сторону Киры.
– Ты можешь объяснить, что это за место и зачем мы здесь? Иначе я никуда не пойду! – голос Киры уже срывался от волнения.
– Тим, ты не рассказал ей? Это мы теперь битый час будем учить Кикимору, что нужно делать? – Сорока подняла непрерывное тарахтение, активно жестикулируя крыльями, хватаясь ими, то за голову, то за белое брюхо.
Тимофей подошёл к жене и взял