чем «Ловманс» в торговом центре «Нормандейл». А еще «Кеймарт» – крупнейший магазин в городе, площадью почти сто тысяч квадратных футов. Белоснежный интерьер, безукоризненная чистота, в просторных проходах никогда не образовывалось толчеи. На потолке горели флуоресцентные лампы. Мебель, косметика, техника, игрушки, одежда, обувь и даже аптечные товары – все под одной крышей. Если бы мимо нас пролетела фея, девочки, пожалуй, даже не удивились бы.
– Так, – я указала на красно-белую вывеску с надписью «Детский отдел», – давайте начнем с белья. У вас есть лифчики? – Как я заметила, бюстгальтеры они не носили, хотя грудь Эрики уже оформилась.
Вместо того чтобы пойти за мной, Эрика направилась к прилавку с едой – хот-догами и начос с сыром. Я однажды покупала там перекусить. Индию привлекла маленькая карусель в противоположной стороне. Начав не то мычать, не то вопить – громко, пугающе, – девочка шлепнула одну из лошадок по боку.
– Хочешь прокатиться?
Я знала, что со слухом у Индии все в порядке, но не могла определить, насколько хорошо она меня понимает.
– Ты же не поместишься, – заметила Эрика, бредя обратно к нам.
– Залезай. – Я бросила в отверстие четвертак, и Индия перекинула ногу через спину лошадки. Включились лампочки, а в колонках с помехами заиграла музыка, похожая на мелодии в фургоне мороженщика. Лошадь взмыла вверх. Индия издала какой-то щелкающий звук, настолько звонкий, что некоторые посетители остановились и уставились на нее. Многие, вероятно почуяв вонь, начали нас сторониться. Было страшно встретиться с ними взглядом. Когда карусель остановилась, я закинула еще четвертак, и Индия продолжила кататься. Я платила снова и снова, пока монеты не закончились. Чем дольше она визжала, тем больше привлекала зевак. Я подошла к стойке информации и попросила разменять доллар. Эрика смеялась, глядя, как радуется сестра, а я молилась, чтобы проходящие мимо люди не начали ругаться.
– У-уууу! У-уу-ууу!
После того как мы купили все нужное, я повезла Эрику и Индию к себе. Правила подобное не запрещали, но я понимала, что миссис Сигер будет недовольна, если узнает, и пообещала себе, что поступаю так первый и последний раз. Припарковав мамину машину на подъездной дорожке прямо за «кольтом», я завела девочек через боковую дверь.
Пока они, выпучив глаза, обходили кухню, шум техники мучительно резал мне уши. Жужжание оконного кондиционера. Гул холодильника. Сестры не говорили ни слова, но я видела, с какой жадностью они впитывают все, что видят. Мама никогда не задергивала шторы, она ненавидела темноту, поэтому наш одноэтажный дом всегда заливал солнечный свет. Девочки притихли, словно вторглись в чужое жилище, и смотрели по сторонам.
– Прямо как у белых, – констатировала Эрика, когда мы вошли в мою комнату. – Вы тут с мужем живете?
– Я не замужем. Разве я вам не говорила?
Она покачала головой. Я осознала, что почти ничего не сообщала им о себе, хотя сама знала так много об их семье и жизненных обстоятельствах. В нашей работе откровенность всегда была односторонней. Раскрытие интимных подробностей