крошечные кроватки – прежде чужеродную мебель в этих покоях. Сердце мимолётно ухнуло в груди. Даже глядя на огромные животы ведьм, до последнего не верилось в реальность малышей. А теперь крохи лежали в своих колыбельках, сучили ножками и ручками, и от этого рыдать хотелось вдвойне.
Астрид невольно всхлипнула и тут же испуганно прижала ладонь ко рту. Адель скосила на девушку глаза и приложила палец к губам. Виннфлед покорно закивала и на цыпочках неуверенно приблизилась к люлькам.
Один малыш спал. Зато двое других бесшумно возились среди покрывал.
Белокурая сглотнула и чуть ниже наклонилась над малышами. Адель явно преувеличила, сказав, что дети – копия Мо. Пока различить похожие черты было трудно: крохи были слишком маленькими, сморщенными и не самыми симпатичными.
«Они недоношенные», успокоила себя Астрид и улыбнулась племянникам. Те проигнорировали появление незнакомки, хотя Астрид показалось, что один из не спящих, мальчик, взглянул на неё удивительно осознанным взглядом.
– С такого расстояния они тебя не видят. Первое время зрение у деток размытое, – прошептала Адель, и Астрид невольно вздрогнула, покосившись на ведьму. Та наблюдала за полукровкой с затаённой грустью.
– Да, я читала, что сначала они видят полутонами, – кивнула Астрид, смущённая возникшим странным чувством, будто её просканировали.
– Скорее в чёрно-белом цвете, – исправила рыжеволосая, осторожно приближаясь к тройняшкам. Замерла по правую руку от суккуба и заглянула в кроватки. – Вот этот мальчик – старший, Арнгейр; второй, который спит, Форсети, ну а малышка – Сигрид Аврора.
– Да, Мо говорил, что они уже подобрали имена, – Астрид произнесла имя брата быстрее, чем успела сообразить. И тут же сжала губы, испуганно обернувшись на лежащую в кровати Лив. Ведьма не шелохнулась. Зато Адель покачала головой и мягко коснулась локтя белокурой, мол, всё в порядке.
– Они такие милые. Я переживала, что из-за преждевременных родов с малышами может что-то произойти, но Айседора приложила массу усилий, и тройняшки в порядке. Насколько возможно в такой ситуации, – последнюю фразу Адель проговорила почти беззвучно и непроизвольно коснулась ладонями своего живота. Моргнула, сдерживая нахлынувшие эмоции. – Поторопились они. Теперь Тео будет младше.
– Два месяца – это не самая большая разница, – тоже шёпотом отозвалась Астрид и вдруг поймала себя на мысли, что весь разговор – абсурден. Они стоят над колыбельками детей и обсуждают кто кого старше, когда её, Астрид, братья страдают (или вовсе мертвы). Злость пребольно ужалила в районе груди. – Мы должны что-то сделать!
Адель шмыгнула носом, уголки её губ задрожали. Но продлилось это проявление слабости доли секунды. Затем девушка выпрямилась и глубоко вздохнула.
– Мы делаем – мы заботимся об их детях.
Астрид одарила рыжеволосую непонимающим взглядом. Покачала головой. Поведение светлой ведьмы походило на равнодушие; это сбивало с толку. Лив горевала. Это было видно. Она страдала и выражала