это долгая история, – ответил он.
– Так ведь и мы никуда не спешим…
В этот раз Фёдор Иванович не предложил чай. Он начал разбирать бумаги на столе, как будто собирался с мыслями. А может, вообще бороться с сомнениями, стоит ли об этом говорить.
– Это было лет тридцать назад. У него рано умерла жена, а Вера никогда и не была замужем. Встретились два одиночества, пережившие все тяготы военного времени. Оба воевали. Оба в медалях. Было, о чём поговорить, было, что вспомнить. Родилось чувство. Да не такое, что сейчас молодежь переполняет, а доброе такое, искреннее. Я бы даже сказал, настоящее. Когда его беспокоит, тепло ли она одета, не тяжёлая ли сумка, хочет ли смотреть эту передачу. А она волнуется, вкусно ли он поел, не пропустит ли свой любимый бокс по телевизору, да не слишком ли устал в огороде.
Мне кажется, это было самое нежное чувство, которое я только встречал в жизни. Они были той парой, на которую оглядывались прохожие, потому что они до самой старости ходили по улицам под руку. Душа в душу, как говорится, жили. Вот только официально расписаны не были. Уж звал её Сергей Павлович раза четыре, не меньше, да она всё отказывалась. Неудобно, говорит, что старые под венец пойдём, как будто молодиться хотим. Главное, мол, что живём хорошо.
Фёдор Иванович уже давно не перебирал бумаги. Он устремил свой взгляд куда-то вдаль, как будто проматывал в голове киноплёнку чужой жизни.
– Но что-то случилось, да? – Кристине всегда было безумно интересно слушать рассказы старика. Иногда он забывался и будто погружался в свои мысли, не обращая внимания на её присутствие. И тогда девушка осторожно задавала какой-нибудь вопрос, умоляя в душе, чтобы он продолжил рассказ, не потеряв нить.
К слову, надо сказать, что Фёдор Иванович никогда не терял нити повествования, вопреки страхам Кристины. Но он как будто раздумывал, стоит ли продолжать.
– Так что же случилось? – осторожно повторила вопрос Кристина.
– Случилось то, что должно было рано или поздно случиться. Сергей Павлович скончался. Возраст уже, знаете ли, да ранения военные.
Старик снова замолчал. В голове у него пронеслась череда тревожных мыслей.
«Это сколько ему было? Старше же лет на двадцать был, чем я сейчас? У меня и ранений нет, но вот что-то моторчик барахлит…»
– Подождите, но Вы же спрашивали, давно ли она была у Сергея Павловича? Как о живом говорили.
– Да нет, тебе показалось. На кладбище она к нему ездит, чтобы всегда там свежие цветы стояли. И дома стоят. У его фотографии. Всегда свежие. Любила она его сильно. И до сих пор любит… – старик вздохнул печально, понимая, что такая любовь встречается в жизни не часто. От этой мысли становилось немного легче самому, ведь у него такой любви нет.
– А почему она вам принесла цветы? – продолжала расспрашивать Кристина.
– А это самая печальная часть Марлезонского балета, – старик закивал головой в знак подтверждения этих слов. – У Сергея Павловича два сына было. Так вот младший здесь в области большой шишкой стал. Женился то ли в третий, то ли уже в пятый раз. Причём на девке