отделение СИБ выглядело свежо и холодно, в целом напоминая улей Фрибринских пчел: белые с золотом стены, а все сотрудники в одинаковой черной форме, суетятся, переходят с места на место и громко переговариваются. Меня встретили как-то слишком уж радушно, из чего я сделала вывод, что срочно нужно искать правозащитника.
Подозрения мои подтвердились, когда следователь ввел меня в курс дела.
Моя сестра совместно с Габридом и еще парочкой подельников (желаю им всем безудержного поноса в камере) влезли в дом чудесного гражданина, который являлся ни больше ни меньше дипломатом планеты Ваоль. Открыв дверь и нисколько не смущаясь тому, что скорее всего в доме посла помимо хлипкого замка есть и дополнительная защита, Габрид с сотоварищами принялись складывать в мешки все, что плохо лежит. По их мнению, плохо лежала посуда досингарийской эпохи, пара бриллиантовых запонок и слитки ковальского золота (следователям бы поинтересоваться откуда они у дипломата). В итоге, трофеев они набрали минимум на пять лет заключения в Ригарийской тюрьме, но Лиле повезло: сама она в дом не входила, да еще и несовершеннолетняя, так что могла обойтись условным заключением и обязательными работами на благо империи. Все это я узнала от следователя СИБ, которого слушала, сгорая от стыда. Наверное, именно так чувствуют себя родители, когда их отчитывают за непослушных детей.
Вся эта атмосфера – светлые стены, аскетичная обстановка и вышколенный безэмоциональный следователь, для которого имело значение лишь быстрое раскрытие преступления, пугали меня.
– Я могу ее забрать? – голос мой звучал робко и испуганно. Следователь как будто даже задумался.
– Только если под залог. У вас есть 300 000 кнеллей?
300 000? Я думала, что мне тошнит? Нет, по-настоящему тошно мне стало только сейчас. За год работы медсестрой, без выходных и с дополнительными сменами, я могла заработать максимум 360 000 кнеллей. Но за год вперед мне зарлпату никто не выплатит. А следователь продолжал меня добивать:
– К тому же, вы всего лишь опекун. И мы будем вынуждены, повторяю, вынуждены, донести соответствующим органам, что вы не справляетесь со своими обязанностями.
– Это ошибка! – я слышала свой голос будто бы со стороны – неубедительно звучал, неубедительно. – Лила просто попала не в то место и не в то время. Пожалуйста, не сообщайте в опеку.
Следователь покачал головой:
– Камера СИБ – не лучшее место для молодой девушки. Даже если, – он выделил «если» голосом, – если это случайность, то даже месяц пребывания здесь сделает из вашей сестры другого человека. Так что я настоятельно советую вам все же найти деньги.
Должен же быть какой-то выход? Я с отчаянием смотрела на следователя – молодой мужчина, неужели успел озлобиться на весь свет?
Я глубоко вдохнула и встала со стула. Вот бы Илайю сюда. Уверена, ей не составило бы труда договориться даже с глухонемым инопланетянином какой-нибудь отсталой планеты, лишь бы он был мужского пола. Постаралась представить себя ненавистной Илайей и маняще улыбнулась, наклоняясь так, чтобы