покуда королем, зато сподобился поиметь королеву! Молодец!
– Он собирается стать королем вместо Гёзы, – напомнил Бруно.
Изяслав Мстиславович кивнул.
– Да, Борис желает взять то, чего лишил его отец, король Кальман, упокой его Господи.
– Значит, киевский князь не сомневается в том, что Борис – сын короля Кальмана?
Изяслав Мстиславович ухмыльнулся:
– До недавнего времени я еще мог в том сомневаться, а вот прошлым летом, когда мы со свояком моим, королем Гёзой встретились, пропали все сомнения. Очи-то мои, хоть и хуже, чем прежде, видят, а все же не совсем ослепли. Да, ты и сам, поди, узрел сходство у Бориса с королем Гёзой?
– Нет, – решительно солгал Бруно.
Изяслав Мстиславович хмыкнул:
– Ну, тебе полагается думать так, как надобно твоему государю, а я в своих мыслях волен. А касаемо Бориса – сын он Кальману али нет, королем пущай остается Гёза, с коим я в ладах.
Помолчав немного, он осведомился:
– У тебя, кажись, вотчина где-то рядом с Галицким княжеством?
– Да.
– Не желаешь ли ты в нее заглянуть по пути к своему королю?
Рыцарь вовсе был не прочь навестить собственные владения, где он не появлялся уже около полугода. Хотя управляющий Бруно и зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, крестьяне и слуги должны были хоть иногда видеть и своего хозяина.
– Желаю, – ответил рыцарь.
– Тогда сопроводи моего боярина к галицкому князю.
Бруно вопросительно посмотрел на Изяслава Мстиславовича.
– Владимирко Володарьевич опять собрался со мной воевать, – пояснил князь. – Я посылаю в Галич боярина Петра Бориславовича, дабы напомнить тамошнему князю о его крестном целовании. Ты тоже навестишь Владимирко Володарьевича, а потом поведаешь своему королю, как добрый князюшка, чтоб ему сдохнуть, выполняет свои обещания.
Понять замысел Изяслава Мстиславовича было нетрудно. Он хотел с помощью Бруно доказать венгерскому королю, что коварный Владимирко Володарьевич вновь плетет интриги и затевает злоумышления.
«Я не могу отказать брату моей королевы, – подумал рыцарь. – Да, и в замке надо бы побывать».
– Я с удовольствием окажу услугу князю Изяславу, – сказал он.
Изяслав Мстиславович кивнул.
– Добро. Третьего дня отправитесь в путь. Ступай!
Глава 7
Предсказание Сикидита
Возвращение императорского войска в Константинополь ознаменовалось пышными торжествами. Во дворце каждый день устраивались всяческие увеселения, а по вечерам небо над огромным садом и бухтой Золотого Рога озарялось фейерверками. Все ликовали; риторы восхваляли в своих речах доблесть императора и его воинов, утверждая, что эхо их славной победы дошло до сицилийцев и русских, и что северный архонт (то есть, киевский князь Изяслав Мстиславович) «от шума молвы повесил голову». Никто, разумеется, даже не обмолвился о том, что результаты этой победы не стоят такого бурного ликования.
Вместе