Далековато от родных мест вы, франки, счастье свое ищите – ты в Угорском королевстве, а боярыня Агния на Руси.
Бруно медленно проговорил:
– Князь, очевидно, ведет речь об Агнессе де Тюренн. Я заметил ее сегодня днем.
– А ты что же, знал ее раньше? – заинтересовался Ярослав.
Бруно коротко поведал ему о своем участии в походе французского короля.
– Агнесса де Тюренн была в свите королевы Алиеноры, – сказал он в заключение.
– А, вот, значит, как боярыня Агния из королевства франков на Святую землю попала. А чья она дочь?
– Она единственная дочь весьма знатного и богатого сеньора.
Князь саркастически хмыкнул:
– Значит, нашел себе боярин Любим Радкович богатую невесту, а богатства не получил.
Тут он вспомнил о своем лежащем в гробу отце и, бросив в его сторону скорбный взгляд, обратился к киевским послам:
– Ступайте отдыхать, а завтра рано поутру отправитесь в Киев.
Слуга отвел послов на ночлег. Бруно разместили в одной горнице с Петром Бориславовичем, и как только они остались вдвоем, боярин сказал еле слышно:
– Князь Владимирко, вестимо, вовремя помер, упокой Господи старого греховодника, но как бы мы, доверившись князю Ярославу, не угодили из огня в полымя.
– Но ведь князь Ярослав обещал мир, – возразил Бруно.
Петр Бориславович с сомнением покачал головой.
– Нынче он много чего наобещает, а завтра так же как его покойный отец от своих обещаний отречется.
– Значит, вновь будет война, – равнодушно заметил Бруно.
– Будет, – согласился боярин и, вздохнув, добавил: – Ладно, Брунаш, давай спать. Все, что было в наших силах, мы сотворили.
Бруно не мог уснуть потому, что его одолевали мысли об Агнессе. Он вынужден был признаться самому себе, что по-прежнему пылает к ней страстью.
«Она ведьма, ведьма, ведьма!» – повторял он про себя, не в силах как-то иначе объяснить свое к ней чувство.
Да, она несомненно красива, а за прошедшие годы еще больше похорошела, но Бруно видел много женщин гораздо краше ее. К тому же Агнесса совершенно не соответствовала его идеалу женщины: она была своенравной и не хранила целомудрие. И вообще ее поведение было более чем странным. Вначале благородная девица де Тюренн потеряла голову от одного мужчины, а потом, едва успев расстаться с первым любовником, она убежала Бог весть куда с другим. Бруно был в недоумении: если Агнесса передумала становиться монахиней, то никто не мешал ей выйти замуж. Наверняка нашелся бы знатный дворянин, который ради ее приданого закрыл бы глаза на утрату ею девичьей чести. Нет, эта женщина явно сумасшедшая.
Бруно тяжело вздохнул. Какой бы безумной не была Агнесса, он желает ее даже больше, чем прежде, а вот она, если прежде презирала его, то теперь ненавидит. И что теперь ему делать?
– Брунаш! – раздраженно воскликнул Петр Бориславович. – Ты чего копошишься? Спать мне не даешь!
Ничего не ответив,