нулевой широте (и даже немного подискутировали – поудивлялись на эту тему).
Потом всё-таки пришли к консенсусу и определили, что если заход Солнца здесь случился примерно после шести вечера по местному времени, то, значит, и восход будет примерно в это же время, только утром (так оно, кстати, и произошло).
Что эти временные промежутки (дня и ночи) будут неизменными во все времена года, которых, к тому же, здесь, по сути, и нет (в это пока не очень верится, но по логике вещей, так оно, очевидно и будет: нет здесь ни осени, ни зимы, ни весны, а только одно сплошное лето).
Очень надеялись, что ночью здесь не будет намного холоднее, чем днём. Так оно и оказалось, по крайней мере, сегодня ночью, и спать здесь можно просто в том, во что ты одет (и это, кстати, очень важный бонус в нашей ситуации), я правда, всё равно по привычке укрылся половинкой пледа.
Потом, как-то само собой, уже когда начали укладываться спать, профессор со своей женой перенесли свои вещи к нам, мы, естественно, не возражали.
И спать мы легли, таким образом, здесь же, все пятеро недалеко друг от друга, как бы не сговариваясь образовав некую новую островную семью.
Большинство остальных пассажиров, как я понял, тоже собрались по своим каким-то спонтанно – не спонтанным группам, ячейкам, "семьям", хотя и одиночек, и особенно семейных одиночек по пляжу и по ближайшим джунглям было рассыпано много в эту ночь.
Перед сном я по неизменной, вот уже много лет привычке, почистил зубы (зубная щётка и бритвенный станок у меня всегда с собой на автомате, в любой поездке).
Утром я почему-то в первую очередь обнаружил рядом с нами какого-то знакомого подростка (да, точно, это сын той симпатичной молодой женщины, с которой мы успели тогда как-то по-особенному переглянуться), то есть спали они, получается, недалеко от нас, или пришли к нам под самое утро.
Уснул я вчера поздно, так что проспал больше всех. Наши все, видимо, уже успели разбежаться…
– Доброе утро, молодой человек!
– Здравствуйте!
– А мама-то где?
– Она пошла к бортпроводницам (прям так и сказал "к бортпроводницам", а не "к стюардессам"), спросить, есть чего-нибудь из еды…
– Понятно… Как зовут тебя, юноша?
– Александр, Саша…
– Ясно, Александр Македонский, значит… А меня Виктором Николаевичем… а вот, кстати, и мама твоя возвращается… – и правда, Сашина мама улыбаясь, приближается к нам с пакетом в руках, явно не замечая Диму Рукавишникова, неудачно пытавшегося как-то обратить на себя её внимание, но увидев меня, разговаривающего с её сыном, как-то сразу отставшего и исчезнувшего (с поля зрения).
– Наша мама пришла, молочка принесла! Здравствуйте! Не очень фамильярно (это я от волнения)? Меня зовут Виктор, Виктор Николаевич! – протягиваю я руку.
– Ольга, Ольга Вячеславовна! – пожимает мне руку Сашина мама, – Очень рада! А это мой сын…
– Да, с Александром мы уже успели познакомиться, очень приятный молодой человек… Неужели удалось