ярко-синее небо и бросился навстречу ему, как утопающий выныривает из темной морской бездны навстречу солнцу. Вместе с ним к выходу устремились и другие пленники. Началась давка. Под напором тел Лаки вывалился из фургона на землю. На него упал кто-то тяжелый. Лаки вскочил и, не разбирая, кто вокруг – загонщика или спасители, бросился к придорожным кустам.
Сзади кричали: «Спасайтесь! Бегите!»
Он скатился с дорожной насыпи, и в два прыжка достиг густых зарослей ивняка, тянущегося широкой полосой вдоль леса. Лаки оглянулся: из дверей фургона выпрыгивали, вываливались, выползали измученные узники. Немногочисленная, но хорошо организованная группа зоозащитников стояла тройной цепью, преграждая дорогу каравану машин. Метрах в пятидесяти виднелся окруженный высоченными бетонными стенами завод с гигантской бело-красной спящей трубой и железными воротами. Очевидно, это и был конечный пункт следования их большого каравана. Лаки поежился, ему стало не по себе от одной мысли оказаться внутри, за этими железными воротами.
Он напряженно всматривался в толпу, пытаясь отыскать Мали и мать, но их не было видно. «Шесть машин, – посчитал он. – Минимум сто пятьдесят пленников. И только из одной кому-то сейчас удастся уйти».
Ворота завода скрипнули и мягко поползли в сторону. В медленно расширяющийся лаз протискивалась вооруженная охрана. Трое уже выскочили и бежали к обездвиженному каравану. Раздался выстрел, потом еще один. Пленники кубарем скатывались с дороги, преодолевали открытую полосу и ныряли в кусты
Где же мать и Мали? Лаки стоял, высматривая их среди беглецов. На него налетел кто-то из убегавших и отшвырнул в сторону.
«Да где же они?!»
И тут Лаки увидел мать. Ее, как щепку мощным потоком, вынесло живой рекой пленников в распахнутую дверь фургона. Вот она, вместе с другими беглецами, соскакивает на землю, поднимает глаза. Как она увидела его в этом месиве тел? Он рванулся было к ней, но замер, остановленный ее взглядом и движением головы. Взгляд молил, требовал, приказывал: «Беги!»
Последнее, что он увидел: выскочившие из машин ловчие и подоспевшая охрана с завода накидывают сети на беглецов, промедливших доли секунды. Профессионалы, сомнений нет. Они быстро пришли в себя.
Лаки развернулся и рванулся через кустарник в лес, в лес. Ветки деревьев хлестали и царапали тело, но он мчался во весь дух, не сбавляя скорость. Уже стемнело, когда он остановился без сил, осмотрелся и узнал знакомые места. Это был его родной город, городской парк и большая поляна посреди леса.
Покой и умиротворение были разлиты вокруг, как озерная гладь под ясным небом. Только мирные звуки ночного леса разбавляли вселенскую тишину: шепот ветра, усталое поскрипывание старых деревьев, редкий сонный вскрик птицы. Веки опускались, Лаки проваливался в дрему, глубже, глубже, но опять вздрагивал и открывал глаза. Ноги опять несли его прочь от лежащей на боку машины. В затылок дышали такие же, как он, беглецы. Потом все отстали, а он все бежал и бежал: «Беги, сынок, беги!»
Повезло ли им, тем, кто спасся? Или судьба только дала передышку? И после долгих