о стихах других, что же до его творений – они были на первый взгляд довольно хороши, пожалуй, даже слишком. Слишком ровные, правильные, выверенные, к четвертому курсу стихи Кизикова стали напоминать работы прилежного семинариста, исправно выполняющего задания по стихосложению на заданную тему. На последнем Лешином обсуждении в этом году Сергей Валентинович сказал, что его стихи словно пазлы – вроде бы все сложено и даже красиво, но стоит поднять – все рассыпается.
– Леша, не тупи, – Ася приподняла левое плечо. – От ненависти можно только позеленеть. Сам-то отчего начал писать?
– Да я тоже в школе. Девочкам хотел нравиться… – Кизиков широко, по-детски улыбнулся.
– Помогло?
– Неа. Но стихи писать не перестал.
– А я тоже считаю, что от любви, – тихо сказала Марина. – Стихи приходят так же, как и любовь, их можно написать лишь сердцем. То есть можно, конечно, и умом, но такая версификация – лишь подделка настоящей, подлинной поэзии. И это заметно.
Просто иногда любви становится так много, что она не помещается внутри человека, а стихи – это возможность сказать о ней, излить себя на бумагу. Это как постижение мира через слово, когда испытываешь самую суть жизни и все границы бытия. Слова проступают сквозь тебя, как цветы сквозь землю…
– А я даже не знаю, должно ли обязательно что-то случаться, – задумчиво произнесла Надя. – Почему один становится художником, другой поэтом, третий музыкантом? Разве у человека есть выбор? Безусловно, любовь великая сила, без нее люди вообще, наверное, не делали бы ничего. Ну ели там, спали. Но ничего бы не создали.
– А как вы начали писать стихи? – Посмотрел на нее Лялин.
– Когда была маленькой, пыталась писать песни. Про собак, про школу. Но мелодия мне не давалась, я не умею придумывать музыку. А вот слова так и продолжают звучать.
– Песни – это интересно. Вы поете?
– Нет. Я не пою. Не умею.
– Я, признаться, тоже не умею петь. Какие еще есть идеи?
– Да все просто, – подключился к дискуссии Вадим. – Было дерево, и человек его любил. А потом его спилили. А это дерево было для него чем-то незыблемым, нерушимым. И оно умерло. И он чувствует трупный запах этого дерева. Представляете, какой ужас? И несчастный стал бить стекла в казино, привлекли за хулиганство. Вот это и есть любовь! Когда было что-то незыблемое, а потом раз – и нет его. Как рухнул СССР!
– И это открыло новые возможности, – заметил Андрей Мстиславович.
– Это какие же? – громко спросила Надя.
– Да, какие? – вторил ей Вадим.
– К примеру, взять то, что исключительно важно для нас с вами – после пришла свобода слова. В стране появились книги, которые раньше читали под одеялом, – ответил Лялин.
– Вы хотите сказать, что сейчас есть свобода слова?
– Конечно! Вы можете написать о чем угодно!
– Да! А вот мои стихи в «Знамя» не взяли, – пожаловался Вадим, – сказали, там мат есть. А я такой пришел с рукописью, думал, сейчас прямо из