с места…
По-видимому, это сравнение понравилось и самому Мао, потому, как он вдруг улыбнулся и обратился к Владимирову:
– Скажите мне только откровенно, как вы поступили бы на моём месте?
Этот вопрос Мао Цзэдун задал, скорее всего, с расчётом на то, что Владимиров не сможет на него ответить. Однако он ошибся.
– Для того, чтобы ответить на ваш вопрос, – сказал Владимиров, – надо хотя бы мысленно пройти с вашими товарищами весь тяжкий путь, который вы прошли с ними. И даже это не является гарантией того, чтобы не ошибиться в них.
Мао внимательно выслушал Владимирова и усмехнулся.
– Вы умный человек, товарищ Сун Пин, – сказал он. – И с вами приятно говорить. Я время от времени перечитываю нашего великого мыслителя Конфуция. Его учение оказало большое влияние на культуру не только китайского народа, но и народов всей Восточной Азии и даже Западной Европы. Оно стало главным в формировании жизни и поведении не только князей, чиновников, военачальников, но и простых людей. Даже после падения империи Цин, где учение Конфуция было признано главным в истории нашего народа, конфуцианство оставалось идеологией всех последующих государства, пришедших на смену империи Цин. И это учение торжествовало до середины двадцатого века, не уступая даже буддизму. Нередко конфуцианство называли религией, но это неверно, – Мао решительно качнул головой. – В учении Конфуция нет и малейшего признака религии. Согласитесь со мной, это скорее этика. Потому как главной целью учения Конфуция является формирование гармонично развитого общества, в основе которого заложены в первую очередь идеи преданности, уважения между подчинёнными и начальниками, какие бы посты они не занимали. Скажите, товарищ Сун Пин, разве это не справедливо?
– Справедливо, – согласился Владимиров.
– Вот, вот! – оживился Мао Цзэдун. – И это очень важно! Конфуций оставил нам в наследство одно из золотых правил: не делай другому человеку то, что не желаешь себе! Разве это не мудро?
– Мудро, – снова согласился Владимиров. И, воспользовавшись паузой, которую сделал Мао, заметил: – Вы сказали о влиянии учения Конфуция на развитие культуры Западной Европы. Как тогда понимать критическое отношение к конфуцианству известного в то время немецкого историка Иоганна Гердера и философа Гегеля?
Мао Цзэдун с нескрываемым удивлением посмотрел на Владимирова, хмыкнул и проговорил:
– Я вижу, вы знакомы с конфуцианством и его распространением в Западной Европе. Следовательно, должны знать мнение и других европейских учёных, которые стали известны только благодаря пропаганде учения Конфуция в своих странах. Вам что-нибудь говорит имя Филиппа Купле? – и, не дав Владимирову ответить, продолжил: – Он долгое время жил в Китае. А в 1686 году вернулся на Родину в Версаль. И с того времени привезённое им во Францию учение Конфуция стало покорять умы европейских