меня не разочаруете. Я не женщина. – И тут же снова спросил: – Как вы полагаете, после всех неудач на юге Красная Армия выстоит?
Мао был явно хорошо осведомлён о событиях на советско-германском фронте. И доказательством был его вопрос.
– Выстоит, – ответил Владимиров. – И не просто выстоит, но и заставит врага бежать восвояси! Такое уже случалось не раз в нашей истории.
Мао Цзэдун остался доволен ответом.
– Мы очень надеемся на это, – проговорил он. – И чтобы не говорили о нас, КПК всегда будет проводить политику, в основе которой – борьба за единство антияпонского фронта. У всех есть свои проблемы. У кого их больше, у кого меньше. Вот почему и дружба, и понимание, и общение были бы невозможны, если бы не существовало между нами взаимного доверия. Так и передайте в Москву своим товарищам, – При этих словах Мао достал из бокового кармана довольно помятую пачку американских сигарет «Честерфилд» извлёк одну и неторопливо прикурил от услужливо поданной Кан Шэном свечи. Затянулся дымом и в полной тишине, вдруг воцарившаяся за столом, продолжил. – Главное для нас в настоящее время – добиться поддержки широких народных масс, населения Китая, и особенно проживающего в сельской местности. Эти люди могут представлять основную силу в решении задач, стоящих перед нами, – и обратился ко всем сидящим за столом: – Я прошу вас всеми силами содействовать нашим советским товарищем в их работе, необходимой как для нас, так и для их страны, во главе которой стоит наш верный друг товарищ Сталин. Больше я не стану утомлять вас своими разговорами. Давайте поужинаем.
Кан Шэн тут же наполнил Мао Цзэдуна высокую гранёную рюмку водкой, затем налил Владимирову и уже потом себе.
За столом сразу стало шумно. Сначала шли тосты, потом пили без тостов. Уже где-то на середине застолья по просьбе Мао Цзэдуна Кан Шэн сходил на кухню и принёс бутылку голландского джина.
Остальные продолжали пить «Ханжу».
Владимиров старался пить поменьше и с тревогой поглядывал в сторону Орлова, Южина и Алеева. Однако те держались хорошо. «Молодцы ребята, – подумал он. – Есть закалка!..»
Цзян Цин за столом не было. Она появилась уже к концу застолья, завела патефон, и помещение сразу наполнилось завораживающей мелодией старинной китайской оперы.
Мао Цзэдун некоторое время сидел неподвижно, вслушиваясь в мелодичные звуки. Потом грузно поднялся и прошёл в дальний угол, где стояло несколько кресел, обтянутых чёрной кожей. Опустился в одно из них и прикрыл глаза.
Казалось, его уже ничего не интересовало. Но когда Владимиров, Орлов, Южин и Алеев намеревались тихо уйти, по-английски, Мао Цзэдун поднялся из кресла и направился к ним.
– Я вас провожу, – сказал он совсем трезвым голосом. И, придерживая в своей руке ладонь Владимирова, продолжил. – Все мы действительно рады вашему появлению у нас. Мы дорожим дружбой с вашей страной. Конечно, хотелось бы большего…
В это