ответить пару фраз или прочесть статью в газете, а другое – постоянно говорить на чужом языке.
Нужно иметь огромный опыт работы под прикрытием, чтобы случайно не ляпнуть что-нибудь на родном диалекте.
– Хорошо, – удовлетворённо кивнул Дагман, – акцент тебе неплохо даётся. Осталось отрепетировать поведение.
О да… с последним были огромные проблемы.
Как я не пыталась, южная кровь давала о себе знать, поэтому дело продвигалось со скрипом. Для северянки я оказалась слишком вспыльчивой, громкой и порывистой.
Сантьяго тоже досталось. Дагман отругал его за то, что он слишком страстно прижимал к себе «жену», будто всё время опасался, что меня кто-то украдёт.
– Мора, перестань гипнотизировать её взглядом! – вздохнул наставник, едва я вновь продефилировала по комнате. – Среди северян, конечно, встречаются отпетые ревнивцы, но имей совесть!
Едва сдержав весёлую улыбку, я нарочито медленно и спокойно открыла окно и скромно поправила сползшую с плеча шаль, не забывая мысленно повторять: «Я северянка, северянка я…»
– Вот! Другое дело! – похвалил Дагман. – Теперь под руку пройдитесь, затем ещё раз прогоним танец и поведение за столом.
С последним, к счастью, мы справились быстрее всего. Люсьен и Густав Кэльви получили прекрасное образование и знали, как вести себя в обществе. Нам оставалось лишь отрепетировать лёгкое удивление при виде южной кухни, а ещё притвориться, что местные блюда для нас слишком острые.
Как выяснилось, северяне не злоупотребляли специями и вообще предпочитали более простой, но очень питательный рацион. Хотя некоторые рецепты меня даже заинтересовали, и я отправила к повару Файсаля с просьбой приготовить говядину с овощами, тушёную в тёмном эле и колбаски.
Последние Дагман особенно нахваливал, как и гномий эль. Его я тоже никогда не пробовала, предпочитая сухие вина, но… почему бы и нет?
– Моя любимая супруга позволит пригласить её на прогулку? – чинно поинтересовался Сантьяго, входя в образ Густава Кэльви.
– Буду рада составить вам компанию, мой дорогой муж, – кивнула я, подавая ему руку.
Витиеватые обороты и постоянное добавление «любимого и дражайшего» было особенностью тайлийской речи, и поначалу я постоянно забывала об этом, но постепенно втянулась. И сейчас это выходило вполне естественно, даже Дагман перестал придираться.
– Молодцы, – кивнул паук, – теперь повальсируйте.
Маг щёлкнул пальцами, включая музыку, и на мою талию легла горячая мужская ладонь. Сердце пустилось в пляс, и я снова потеряла концентрацию, пытаясь рассмотреть под иллюзией северянина своего дракона…
– Стоп! – рявкнул Дагман. – Провал разведки!
– Но я же ещё ничего не сделала! – возмутилась, отодвинувшись от Сантьяго.
– Эмоции, – покачал головой паук. – В целом вы хорошо вжились в роли, но чувства остались неизменными. От вас искрит так, что мозги плавятся и ментальная сеть дымит!
– Я попробую перекинуть на Катарину свой