глазом впечатляет. Может уйдешь от него?
– Уйдешь от него, как же…, – сокрушалась Женя, – ты что не знаешь, какой он! Убьет и глазом не моргнет. Одна надежда: может пристрелит его кто… Рита, погадай мне, а…– попросила она.
Аня шустро юркнула в свою комнату. Мама не любила, когда дочка подслушивала взрослые разговоры. Но Аня все равно не могла удержаться. Она знала, что мужчина, с которым живет тётя Женя, – бандит. Он был старше маминой подруги лет на 10, ездил на большой, похожей на бегемота, лупоглазой черной машине, очень много курил и носил кожаную куртку. Женя работала модельером в одном из городских ателье, а Анина мама подрабатывала там вечерами- ставила моделям хореографию. В юности она профессионально занималась бальными танцами, и теперь это приносило ей небольшую прибавку к крохотной зарплате. Аня три раза в неделю ездила с мамой в это ателье, крутилась возле моделей. Они производили на девочку колоссальное впечатление. Высокие, нарядные, словно живые Барби плыли по сцене, их длинные ноги на высоких каблуках блестели в ярком свете. Круг за кругом они дефилировали по узкому помосту, а когда все заканчивалось, за каждой из них непременно приезжал красивый автомобиль, и они уносились в туман. А Аня с мамой шли на троллейбус и очень долго тряслись в нем домой.
***
Оля сидела около мамы и вязала носок. Ей нравилось мелкое подрагивание спиц. Ее рыжий кот притаился и прыгнул на клубок, упал на спину, схватил его передними лапами, на задних он выпустил длинные когти и начала терзать нитки. Мама толкнула проказника ногой. Он обиженно заурчал и снова спрятался за ножкой стола, готовясь к очередной атаке. Папа Оли сидел в кресле и читал газету, он поднял свои грустные, усталые глаза над сероватыми, испещренными мелкими буквами страницами, внимательно посмотрел на кота. Ему не давала покоя статья, если бы Оли не было дома, то он непременно зачитал бы текст жене. Он опять перевел взгляд на расплывающиеся под пальцами грязно-серые буквы:
СЕЛО-КОНЦЛАГЕРЬ
Новый тип российского госустройства
«На освобожденных территориях в Чечне люди выживают вопреки предложенным им обстоятельствам…
… На вопросы «Новой газеты» отвечает один из тех, в чьих руках сегодня находится пусть небольшая, но все-таки реальная власть в Чечне. Иса Мадаев – глава администрации и военный комендант одного из самых крупных селений Чири-Юрт Шалинского района, расположенного в предгорьях знаменитого Аргунского ущелья
История Исы и его родного Чири-Юрта типична для современной Чечни…»– мужчина поморщился. «Как это может быть типичным?! Какое дикарство…», – думал он, продолжая читать.
«Чири-Юрт считается официально «освобожденным» уже месяц – с 12 декабря. Но тем не менее жизнь здесь нормальной никак не назовешь – нет ни мира, ни войны, ни еды, ни пенсий, ни света, ни покоя. Ни старая власть от Масхадова, ни новая из Гудермеса никак себя не проявляют. Части МВД и МО стоят вокруг плотным кольцом, не входя в селение и запрещая кому-либо из местных жителей покидать очерченную их блокпостами территорию. Тем временем в Чири-Юрте скопилось несколько тысяч беженцев из горных районов, и каждый день их число увеличивается.