то вряд ли пойдет с ним под венец…
Получилось так, что, в силу некоторых обстоятельств, свадьбы им пришлось ждать целых два года. Их родители были против этого союза и чинили препятствия на каждом шагу, изо всех сил пытаясь разлучить влюбленных и строя козни, достойные Монтекки и Капулетти. К тому же, им было негде жить, – да и попросту не на что, поскольку Гера не слишком желал работать и вообще-то до сих пор сидел на шее у старухи-матери, которая, в свою очередь, не гнушалась работать сразу в нескольких местах, чтобы содержать сына. Олесина зарплата вообще на тот момент не заслуживала того, чтобы рассматривать ее всерьез, – и уж, разумеется, семью на эти деньги прокормить было бы невозможно. Тем более, что Гера страстно мечтал о детях, постоянно говорил о них, переводил на эту тему вообще любой разговор… Почему-то его это очень вдохновляло. Вот только, к сожалению, лишь теоретически, потому что практически он не делал ровным счетом ничего для того, чтобы хотя бы начать нормально работать и определиться, наконец, с датой свадьбы.
Признаться честно, Олесю эти навязчивые мечты любимого о расчудесных общих детках порой просто доводили до слез. Во-первых, она, в свои девятнадцать лет, еще просто морально не была готова пока становиться матерью семейства. Она еще и жизни-то не видела; она хотела любить, путешествовать, сделать карьеру, подняться на Эльбрус, прыгнуть с парашютом, опуститься на дно океана… Расчудесные детки в этом списке даже вообще еще не появлялись… Олесина творческая натура жаждала жизни и приключений, и она была бы очень рада, если бы вместе с ней через все эти приключения проходил ее возлюбленный, – но он, к сожалению, напрочь не желал слушать о ее стремлениях, зато упорно прикладывал руки к ее девственно-плоскому животу и глубокомысленно рассуждал о том, что там уже давно сидит его малыш и ждет – не дождется, когда ему позволят оттуда выбраться…
А во-вторых, при всей своей просто непробиваемой наивности, Олеся прекрасно видела, как мало годится ее возлюбленный на роль главы семейства. За два года он, в буквальном смысле слова, палец о палец не ударил ради того, чтобы это семейство действительно завести, зато буквально изводил свою дурочку-возлюбленную рассуждениями о том, какой хорошей женой она будет, и какие чудесные народятся у них детки, совершенно не желая слышать о ее реальных мечтах и планах на эту жизнь.
Олеся буквально умоляла его сделать хоть что-то для этой их замечательной будущей семьи. А для начала – хотя бы устроиться на работу, снять жилье, – можно хоть комнатку в коммуналке; Олеся и на это уже была согласна. Она вообще не хотела никакой официальной свадьбы и уже готова была попробовать пока просто пожить вместе. Но не тут-то было!.. Гера держался за свои принципы незыблемо твердо. Сначала – штамп в паспорте. Потом – постель. И только потом он будет что-то придумывать, чтобы обеспечить свою семью. Потому что сейчас у него, как у почтальона Печкина, еще нет велосипеда. А вот потом, когда он у него появится, он что-нибудь придумает, и тогда