Им хоть слона в розовое сари наряди, они все равно будут думать, чем же он от обычного слона отличается!
– Ты сменила прическу? – наконец неуверенно предположил он. – И макияж… И, – он на секунду замер, коснулся пряди моих волос, поднес в глазам. А после громыхнул. – Ты обрезала волосы! И покрасилась!
Вот вопрос. Я от него ухожу, точнее, уже ушла, пусть это еще не осознал, но почему так возмущаться, будто я лично его красной помадой накрасила, да шевелюру до уровня бильярдного шара сбрила? Это все-таки моя внешность! Что хочу, то и делаю!
Но такая простая истина, кажется, до моего мужа вовсе не хотела доходить. Зато дошел другой, не менее гениальный вопрос:
– У тебя что, кто-то появился?
Та-ак. Как говорится, приплыли.
Я даже не хочу знать, каким образом он пришел к такому гениальному выводу. И искренне надеюсь, что он до него не сам додумался, а какой-нибудь друг подсказал. Потому что иначе я просто тресну его, чтобы мозг на место встал! Это ж надо такое предположить.
– Да, Островский, появился, – решительно заявила я, стараясь не сорваться. Мы все-таки находимся в людном месте, и мне ни в коем случае нельзя скандалить. Ромка отшатнулся, как от удара, словно не веря моим словам, а потом переспросил:
– Кто?
Он расстроился? Как бы не так! Мой гений разозлился. Если б этот потенциальный мужик сейчас предстал бы у нас перед глазами, Ромка бы, не задумываясь, дал ему по морде. Я слишком хорошо его изучила за эти пять лет, и прекрасно знаю, какой он. Сейчас передо мной стоял боевой хомячок на взводе. Опасный и ядовитый зверь.
– Я сама, Островский, – отрезала я, глядя ему прямо в глаза. – У меня появилась я сама. И расставаться с собой как с личностью я вовсе не спешу.
– Не понял, – откровенно признался Роман. Ну конечно, он не понял. Кто бы сомневался! Гораздо легче предположить, что я ушла к кому-то, а не конкретно от него. И не потому что я сама начала терять себя. Не только из-за него. Просто я вдруг настолько погрузилась в работу, что перестала замечать многие важные для меня вещи. И, самое ужасное, я вдруг как-то посмотрела в зеркало и поняла, что у меня потухли глаза. Именно это и напугало меня больше всего. Но да, будем честны, виноват не только муж. Мы оба хороши.
– Все просто, Рома. Все очень просто, – я вздохнула, не представляя, как ему объяснить все то, что творится у меня в голове. – Мы с тобой оба слишком заработались. Не знаю, как ты, а мне хочется вернуть вкус к жизни.
– А что, живя со мной, этого сделать нельзя? – саркастически поинтересовался Островский. Сколько бы я сейчас не распиналась, он не поймет точно. Его все устраивает.
– Нельзя, – я на секунду коснулась его груди и машинально поправила сбившийся на горле шарф. От такого привычного, практически родного жеста слегка сжалось сердце. Неужели я действительно от него могу уйти? Права Юлька, я все-таки люблю своего гения. Но именно воспоминание о подруге и нашем споре слегка привело меня в чувство.
– Почему? – коротко поинтересовался он. Я заметила,