который у вас есть, – прошу девушку за стойкой.
Через несколько минут в кофейню входит София. Взъерошенная вся, нос от холодного ветра немного покраснел. Светло-голубое пальто и белый шарф делают её похожей на Снегурочку.
Только совершенно не понимаю, зачем эта ассоциация приходит в мою голову.
Она подходит и, не здороваясь, прямо в пальто садится за столик напротив меня.
– Кофе? – предлагаю.
– Нет, спасибо, – отвечает, глядя на меня внимательно. – Что вы хотели?
– Коротко: сын – мой. ДНК это подтвердил.
– И? – спрашивает ровно, но я вижу, что в глазах появляется это затаённое выражение загнанности. Видел не раз.
– Вы собираетесь и уезжаете со мной в Москву. Сын должен расти под моим контролем и на моём обеспечении. Я вас обеспечу всем необходимым. На сборы у вас день. Завтра в восемь вечера выезжаем.
Она слушает молча, только моргает. Не спорит – умница. Если так пойдёт и дальше, то, думаю, проблем не возникнет.
А когда я заканчиваю, то встаёт, накидывает капюшон и вдруг говорит:
– Да пошёл ты.
И уходит.
Ну хорошо, девочка, хотел же по хорошему.
– Саш, привет, – звоню бывшему однокурснику, с которым мы так и приятельствуем с универа. – Ты говорил, твоя жена в опеке работает? Есть дело.
5
– Сонь, ты с ума сошла? – Алина, моя коллега и подруга, округляет глаза. – Ты специально залетела от Нажинского?
С Алиной мы познакомились в Москве в компании «ГеоГорИнвест», гендиректором которой и является Нажинский. Она тоже там стажировалась, но не вытянула и ушла. А потом мы с ней встретились через два года в Элисте. Алина позвала меня работать в консалтинговую фирму, которой как раз нужен был специалист. Сначала я работала удалённо, потому что Ромка был совсем маленьким, потом вышла на полдня, а в последний год, когда сын стал ходить в детский сад на полный день, я тоже вышла на ставку.
Да так как-то и подружились мы с Алиной. Она оказалась девушкой активной, дружелюбной. Любила посплетничать, но беззлобно. Да и подруг у меня особенно не было. Девчонки из класса большинство разъехались, с кем-то связь потеряла, подружки детства две остались в Москве, с ними мы туда уезжали учиться.
– Я просто хотела ребёнка, Алин, хотела родить для себя. А Нажинский мне показался хорошей кандидатурой.
– О-о! Да ладно, вот так взял и показался?
– Ну а что? Моя подруга, что работала в клинике, смогла заглянуть в его медкарту. Он здоров, без вредных привычек. И ему совсем были не интересны дети и семья.
– А теперь что?
– А теперь он как-то узнал о Ромке и хочет его отобрать.
Я роняю лицо на ладони. Меня всё ещё трясёт после недавнего разговора с Нажинским. Руки ледяные от нервов, никак согреть не могу, хоть уже вторую чашку чая пью.
Как только ему в голову такое пришло – «собирайтесь, у вас один день»? Да кто он нам вообще такой? Донор головастиков, не более. Он даже не улыбнулся Ромке, когда тот ему со всем своим детским восторгом и смущением танк вручил.