предшествовали году массового голода, составила в среднем 524 тыс. в год. Исходя из откорректированного уровня рождаемости в 1933 году (621 тыс.), получается, что нормальный прирост численности населения в этом году составил лишь 97 тыс., что в пять раз ниже, чем в предыдущие годы. Итого, добавочное число умерших составляет только 388 тыс. человек. Казалось бы здесь и надо поставить точку. Однако путем манипуляций с цифрами Кульчицкому удается повысить эту цифру до 4649 тыс. человек. Есть и другое обстоятельство. Если исходить из того, что перепись 1937 года не врала, то кое-какой резон в подсчетах Кульчицкого вроде бы есть, но тут есть такая тонкость: глава ЦУНХУ Краваль – это отпетый «бухаринец», один из шайки бухаринских воспитанников Института красной профессуры. Поэтому он мог подложить и свинью.
Далее. В своих расчетах Кульчицкий недоучитывал миграцию в города из Украины. Кроме того, он стремится выдавать недород за смертность (а ведь дураков в голодный год детей заводить найдется мало).
По данным Осокиной[58], количество зарегистрированных смертей превышало количество зарегистрированных рождений, в частности, в Европейской части СССР в целом – на 1684 тысячи, в Украинской ССР – на 1459 тысяч, в Северо-Кавказском крае – на 291 тысячу, в Нижне-Волжском крае – на 163 тысячи, Центрально-Черноземной области – на 62 тысячи. Но детей, которые могли бы быть рождены, нельзя все-таки засчитывать в число жертв голода 1933 года.
По данным докладной записки заместителя начальника сектора населения и здравоохранения ЦУНХУ Госплана СССР от 7 июля 1934 года, численность населения Украины и Северного Кавказа по состоянию на 1 января 1933 года уменьшилась на 2,4 млн. человек[59]. Если учесть, что население Северного Кавказа составляло около 30 % от населения Украины, то убыль населения на Украине составит где-то 1,7 млн. человек.
Но надо ввести поправку на миграцию. М. Долот[60] свидетельствует о значительной миграции из Украины, сообщая, что определенной части «так называемых жертв голода» «посчастливилось уехать с Украины, в основном – на территорию России, где голода не было.» К началу марта 1933 года было задержано 219 460 человек, 186 588 были возвращены[61]. Но если учесть, что органы ОГПУ не могли полностью закрыть границы и почти половина пробралась через препоны, а также если принять во внимание, что очень много людей было послано в города и на стройки, то количество погибших должно быть серьезно скорректировано с учетом легальной и нелегальной миграции. Поэтому, если мы учтем число прорвавшихся через заслоны, уехавших на стройки в другие республики и высланных, и грубо примем эту цифру в 500 000 человек, то итоговое количество погибших будет 1,2 млн. человек. Даже если все эти цифры и не точны, то это точно не 3 млн.
Давайте посмотрим, соответствуют ли цифры 7 и даже 3 млн. человек имеющимся фактам. Вот рассуждение, взятое мною на одном их форумов Интернета[62]. Если количество жертв так велико, то можно было бы утверждать, что этот исторический факт должен остаться в памяти народа. Например, можно не сомневаться, что практически