Орудие творца. Максим Канев

была абсолютная тишина.

      – Интересно, спит что ли? – задался вопросом Саша.

      Не стал дожидаться он своего напарника и сам пошёл к Грише, где его уже должен был ждать Павел Филимонович.

      Прекрасная погода резко сменилась вдруг на октябрьский дождь, да такой силы, что он как будто лил уже много дней подряд. Промокший почти до нитки, Александр Максимович бежал к дому Гриши и поднимал куртку над своей головой, закрываясь от дождя. Вода стекала по его чёрным, лоснящимся волосам, его тонкое лицо обдувал сильный ветер, а в серые, как сталь, глаза, забивались капли дождя. В его голове сейчас была лишь одна мысль, как бы быстрее добраться до Гриши? Можно было позвонить в такси дяде Анзорику, но приезжать на место преступления, на такси для подполковника это было стыдно. Поэтому он продолжал движение бегом, не останавливаясь. И кажись не напрасно. Откуда ни возьмись, Александра нагнал Егор. Будто облезлая кошка выглядел он под ветром и дождём. Его жидкие коричневые волосы едва не уносил ветер вместе с корнями. А хотя ему было всего лишь двадцать шесть полных лет. Подойдя вплотную к Александру Максимовичу, он немного нагнулся и произнёс:

      – Здравия желаю, товарищ подполковник!

      – Здравствуй, здравствуй. Где был?! – строго спросил он.

      – Виноват, опоздал! Рация не работает, а я после смены. Хорошо, что мне Люся позвонила на домашний телефон, – с трепетом в голосе говорил Егор.

      – Ага, ясно всё с тобой тогда. Пошли, нас уже давно ждут.

      Они дошли до дома Гриши и только ступили на порог, как погода тут же сменилась на яркий солнечный день. Вот что означает невезение. В доме навстречу полицейским тут же вышла хозяйка дома. Она сопроводила их на кухню, где сидели Павел Филимонович, а поодаль Григорий у телефонного аппарата, смотрел в одну точку и молчал. Саша взял табуретку, подсел поближе к Григорию и сказал: