наконец спросила она, и, не давая дочери заговорить, продолжила:
– Да, в каждой семье бывают разногласия, это нормально. Так что трагедию из этого делать не надо. К тому же, все мы разные, значит, и семьи все разные, и причины разногласий в них разные. Потому всех под одну гребенку равнять не надо. Да и чего тебе-то беспокоиться? Или ты все же решилась дать согласие Денису?
– Нет, мама, никому я ничего не давала! Не заводи эту песню. Да, Денис хороший, очень хороший, и мы любим друг друга, но замуж я не пойду. Во всяком случае, не сейчас – не хочу! Категорически! И не доводи до скандала, оставь меня в покое с этим замужеством. Мне так хорошо! Резко встав, она схватила с подноса кусок пирога и выскочила из комнаты. Мама осуждающе показала головой.
– Вот что вбила себе в голову? Уж давно не девочка, пора детей иметь, стабильность чтобы была, мужская поддержка рядом. А это что? Почему упирается?
Вбежав в спальню, Ира включила телевизор погромче, забилась в угол дивана и сердито сопела. Ее бесили мамины постоянные разговоры о необходимости замужества.
– Будто это панацея от всех бед. Что ж она тогда не работает у девчат? Все замуж выходили по «большой и чистой», сходили с ума друг по другу, дышать не могли один без другого, и что? Где все это? Одни обиды, раздражение, злость. Они даже, наверное, не вспоминают, как им было хорошо когда-то, еще совсем недавно, а погрузились в болото обоюдных обвинений и претензий, и тянут друг из друга жилы. И вот уже нет любви, а жить вместе приходится, потому что замужем, потому, что они – семья. И не каждый найдет в себе силы или возможность порвать эту нить. Но зато хватает сил бросить в другого «дура», «корова», «истеричка», «урод», «пьянь». Это нормальные семьи? То, о чем не умолкает мама?
У Иры были знакомства до Дениса, но все они по разным причинам после двух-трех лет сходили на нет. С Денисом они были знакомы уже полтора года. И, да, она считала его лучшим из всех, кого знала. Она им восхищалась, гордилась. Рядом с ним она чувствовала себя красавицей, умницей. Мало того, он уже сделал ей предложение, но Ира попросила подождать.
Чего? Почему? Видимо, глубоко засела память о прошлых потерях, и не давала отбросить смутные тревоги и сказать «да».
Ведь, сказав «да», она переходила не просто на другую ступень их отношений, но и образа жизни, мышления.
Как это будет? Останутся ли они с Денисом при этом прежними? Вопросы эти не давали Ире покоя и тормозили принятие окончательного решения. А тут еще эта неделя, богатая на встречи и впечатления от них.
– Я не хочу такую семью, как у девчат. Не хочу! Не хочу дожить до минуты, когда скажу Денису или услышу от него в свой адрес грязные слова. Как же быть: соглашаться, или пусть все будет, как есть? Но согласится ли на это Денис? – крутилось в голове засыпающей Иры.
– Как быть, – тикали часы. – Как быть? – подала голос откуда-то издалека ночная электричка. И только соловей отчаянно кричал в ночи: «Любить! Любить! Любить!»
Попытка