и упорством. И ведь не прогуливал никогда…
К концу учебного дня преподавательский состав могилёвской академии прикладного волшебства встал на уши. Охранная лиса принесла в зубах кровавые ошмётки, бывшие в недавнем прошлом одеждой одного из учеников.
***
Ведуньи приняли Персефону с такой церемонной вежливостью, что ей немедленно захотелось сбежать. Увы, было нельзя: Осенняя княгиня пообещала гостить в мёрзнущих городах и сёлах не менее недели. Впрочем, скучать не пришлось: мало-помалу ведьмы и чародеи оттаяли и принялись делиться с ней секретами ремесла, а то и спрашивать совета. Хорошо, что при Персефоне был облегчемодан, а в нём среди прочих диковин – книга о всевозможном волшебстве.
– Чем задобрить лифтовика?
– Можно ли делать приворотные коктейли на минералке?
– Когда у вещих ворон совершеннолетие? Моей полтора года, и она хочет вести блог…
Любопытные головы склонялись над книгой. Персефона искала живое место на собственных пальцах, тыкала туда иглой авторизации и задавала вопрос.
– Как упокоить живого мертвеца? – тихо выдохнул щуплый паренёк.
Сьена, на которую все забыли обращать внимание, вдруг придержала руку Персефоны:
– Побереги пальцы, Княгиня. Сдаётся мне, я в силах ответить.
Пытливые глаза – голубые и карие, широко распахнутые и раскосые – уставились на птицедевочку. Та усмехнулась, ощутив чужой интерес не столь к ответу, сколь к себе самой: так удивляются, заметив на стене ожившую тень. Персефона кивнула, давая Сьене слово.
– Три шага понадобится, и один другого сложнее. Первый: узнать, что мертвец любит… любил и как умер. Второй: изловить и упокоить, методы и средства на ваш выбор, с учётом шага один. Третий: заставить того, к кому он вернулся, оплакать и отпустить. Иначе всё зря.
Воцарилось молчание, в котором явственно послышался всхлип. Всхлипывал ученик чародейки, вопросивший про мертвецов.
– Мама меня даже слушать не станет… Она такая счастливая весь день…
Парня немедленно обняли, успокоили и как следует расспросили. К полуночи, собрав всё необходимое, тайком двинулись к его дому.
От Персефоны теперь делали вежливые попытки отвязаться – «ох, да не стоят наши мелкие заботы высочайшего внимания» – но Княгиня улыбалась в ответ благожелательно и непреклонно. Вмешиваться в ритуал, однако, не стала, тихонько замерев под ближайшим деревом.
Чародеи окружили дом. В нарядных окошках – наличники, занавесочки – горел уютный свет. Пухлая женщина хлопотала, собирая на стол. Мужчина сидел спиной к окну, и Персефоне была видна лишь растрёпанная шевелюра да потёртая рубашка цвета хаки, но что-то в этой фигуре было не так.
– Вовка! – распахнув форточку, крикнула женщина во двор. – Дуй ужинать, еда стынет!
Ученик чародейки отделился от теней, что залегли в заснеженном огороде. При свете далёкого светодиодного фонаря, единственного на всю улицу, его лицо казалось исхудавшим