бедер. С грохотом водружаю чашку на высокую тумбу в прихожей, расплескав по ней кофе, и хватаюсь освободившейся рукой за край махрового одеяния.
– Стасик разве вам про меня не рассказывал? – добивает меня кроха своим вопросом, машинально похлопывая меня по оголенной спине.
С горем пополам выпрямляюсь, мимолетно стерев предательскую влагу с глаз, и мои вздернутые в немом вопросе брови вызывают у нее искреннее недоумение. А меня вся эта ситуация вводит в легкий ступор. Быстро проматываю в голове всех знакомых, даже тех, с кем судьба сводила довольно давно и на короткий срок, но Стасиков среди них точно нет. Даже Станиславов, за исключением моего отца, но эта малышка навряд ли обзывала бы его «Стасиком». Он – бывалый военный, и позволяет именовать себя только Станиславом Михайловичем, в редких случаях, и то только для очень близких людей, разрешается сокращение до имя до Стаса.
Отца решительно отметаю, а других Стасиков я не знаю.
– Вы…
– Агния, – подсказывает меня девчонка, – и можно на «ты».– Шмыгнув носом и обхватив себя за плечи, она топчется на месте, отчего на белом ламинате остаются мокрые следы.
– Агния, – киваю и, придерживая ее одной рукой, помогаю присесть на пуф, – ты, видимо, ошиблась адресом. Я не знаю никакого Стаса…
– Ну как же? – взволнованно восклицает она, хватаясь ладошками за свой круглый живот.
Вот только этого мне не хватало!
– Станислав Степанович Рейн, – заикаясь, почти по слогам проговаривает эта наивная крошка, – ваш сын, мой парень и будущий отец моей дочки.
– У меня нет сына, – обрываю я ее объяснение, гася искорки надежды, мерцающие в зелени ее бездонных глаз. – У меня в принципе нет ни жены, ни детей.
ГЛАВА 2
За полгода до этого…
*Агния*
Почему, когда день не задается с самого утра, то это проклятие снимается только с боем часов в темную полночь? А порой получается так, что начавшаяся черная полоса кажется просто бесконечной, затягивающей в трясину уныния и безысходности.
В университет я проспала. Пока в панике собираюсь на учебу, умудряюсь обжечься чаем, подавиться бутербродом и удариться ногой о попавшийся под ноги чемодан.
Опрометью выскакиваю из квартиры и, лишь сев в маршрутку, вспоминаю, что не прихватила с собой подготовленный для сегодняшнего коллоквиума реферат. Как итог – незачет, и вместо «автомата» по данному предмету мне светят отработка и обязательный экзамен.
Весь день все валится из рук, необъяснимое чувство тревоги клубится в душе черной тучей. А когда в перерыве между парами и встречей с куратором курсовой работы мы с девчонками заходим в ближайшее кафе, я даже кусок любимой пиццы не могу проглотить.
– Синцова, – обращается ко мне, прищурив свои зеленые глазищи, рыжеволосая одногруппница и подруга Катька Иванова, – ты, часом, не беременна?
– Что? – Я давлюсь глотком имбирного чая. – Нет! – решительно качаю головой, откашливаясь.
– Точно? –