по пальцам – так мало их было. Вихорка знал, что дети-тени видели его всегда, а вот взрослые замечали его на один короткий миг, когда он успевал подарить им кусочек радости, зажечь лампочку ребячества. А потом – сразу же забывали. Вихорка надеялся, что забывали его, а не себя. Некоторых взрослых он потом встречал на городских улицах, и почти каждый был куда веселее и ярче, чем при первой их встрече.
Например, его любимица Ритка – та после первой починки просто преобразилась, пришло в голову Вихорке, как он тут же дернулся от внезапного тычка в бок. «Ну конечно же» – подумал Вихорка, не успев повернуться. Ритка и впрямь была тут. Ее пальтишко было щедро украшено снежными разводами, а в глазах плясали огоньки. Не успел Вихорка подставить ей в ответ бережную подножку, как за шиворот ему прилетел снежок. Рита захохотала и рванула от Вихорки на ледянку. Ребята успели оседлать ледяную дорожку по паре раз, когда их обогнала Рита большая. Высокая, крепкая, взрослая Рита была с теми же искорками в глазах и дикими завитками светлых волос, что и у ее детской тени. Шаг ее был энергичен, она улыбалась и что-то беззвучно повторяла в такт записи в наушниках. Ритка закатила глаза и шепнула Вихорке:
– Испанский! Не спрашивай! Просто так!
Рита была в сапогах на каблуке. Она с явным сожалением свернула в сторону от ледянки, но мечтательно проводила взглядом ее вытянувшийся пунктир. Ритка еще раз толкнула Вихорку в бок и по ледянке умчалась за взрослой Ритой.
Пока Ритка была рядом, Дед не показывался: стоял поодаль, делал вид, что изучает витрины. Вихорка не знал, знакома ли Ритка с Дедом, видит ли его… и никогда не спрашивал. Так Вихорке было спокойнее. Ритку он помнил еще вредной и угрюмой. Но с тех пор как она ожила (ожила и ее выросшая копия), Ритка стала его самым первым почти-что-другом и главным товарищем по играм. В тот день Ритка торопилась, поэтому поиграть подольше не получилось. Дед вдруг заинтересовался одной из афиш, достал из кармана очки и начал изучать, а Вихорка решил проверить других своих подопечных.
Он подлетел поближе к городской высотке, задрал голову, разглядывая многочисленные стеклянные окна, а затем утвердительно дернул головой и взвился вверх, чтобы посмотреть, как поживает Гришка с 17-го этажа.
Гришка, его давний знакомый, в этот момент пускал в воздух белые бумажные самолетики, пока взрослый Григорий, весело потирая лоб, энергично чертил что-то на листах бумаги.
Вихорка не вытерпел – приплюснул поплотнее нос к стеклу, скорчил Гришке рожу.
Тот заметил Вихорку, радостно помахал ему самолетиком и подбежал к окну. Несколько минут они развлекались, показывая друг другу высунутые языки, а потом Вихорка вопросительно мотнул рукой в направлении Григория. Тогда Гришка хвастливо сказал:
– Театр будем строить! Детский! Пока вот план рисует, второй день уже.
Мальчик-тень обернулся и пустил самолетик в задумавшегося Григория.
Самолетик