ров – блудница, и тесный колодезь – чужая жена.
Она, как разбойник, подстерегает, и умножает отступников между людьми”.
“Таков путь жены прелюбодейной: поела, обтёрла рот свой, и говорит: “не сделала я худого”.
И Иродиаде передайте.
Посему, блудница, слушай слово Йеговы.
“Пусть удалит она блуд с лица своего и прелюбодеяние от грудей своих.
Дабы не раздел Я её донага и не выставил бы её, как в день, когда родилась она. И сделал бы её подобной пустыне и превратил бы её в землю иссохшую, и уморил бы её жаждою.
И детей её не помилую, потому что они дети блуда.
Ибо распутничала мать их, осрамилась родившая их, так как говорила: «Пойду за любовниками моими, дающими мне хлеб мой и воду мою, шерсть и лён мой, оливковое масло моё и напитки мои».
Поэтому прегражу Я путь твой терниями. И поставлю Я пред ней изгородь, и не найдёт она путей своих.
И прекращу Я у неё всякое веселье: празднества её, торжества новолуний её, и субботы её, и все праздничные собрания её”!
– Мы больше не в силах этого терпеть, выслушивая обличение царственных особ от пустынного выходца, – с гневом в голосе обратился старший левит к Никодиму.
– Уходим, – согласился фарисей. Последний раз бросив грустный, прощальный взгляд на Йоханана, и повернувшись, направился в Йерушалайм.
– “И опустошу Я виноградные Лозы её и смоковницы её, – продолжал кричать им вслед пустынник. – О которых она говорила: «Это плата мне, что дали мне любовники мои». И превращу Я их в лес, и звери полевые съедят их!
Так, сказал Йегова Элохим: срамота низа твоего за то, что изливалась и раскрывалась нагота твоя в распутстве твоём пред любовниками твоими!
И Я буду судить тебя карами прелюбодейниц и проливающих кровь, – и предам тебя кровопролитию, ярости и ревности!
И будет после всех злодеяний твоих, – горе, горе тебе! Слово Йеговы Элохим!”
Народ тоже стал расходиться. Потому что никому не хотелось быть обвинёнными в мятежных речах против тетрарха.
Тем временем к Йоханану приблизились два его ученика.
– Равви, иудеи боятся власть предержащих. И не осмеливаются слушать голос правды, хотя и знают её, порицая в сердце своём.
– “И стали все мы, как нечистый, и, как одежда запятнанная, – вся справедливость наша. И поблекли все мы, как лист, и грехи наши, как ветер, уносят нас, – сокрушённо покачал головой Йоханан.
И нет призывающего имя Твоё, побуждающего держаться за Тебя. Ибо скрыл Ты лицо Своё от нас и дал нам истаять от грехов наших.
А ныне, Йегова, – отец наш Ты. Мы глина, а Ты – гончар наш, и дело рук Твоих все мы.
Не гневайся, Йегова, так сильно и не вечно помни грех. Ведь, смотри, прошу, – народ Твой все мы”.
Со слезами на глазах он обозревал расходящихся иудеев. И тут его сердце словно игла острая кольнула. Он ещё раз пристально обвёл взором окрестности и в отдалении, заметил до боли знакомую фигуру.
– “Пойте Йегове песнь новую, ибо чудеса сотворил Он, помогла Ему десница Его и мышца Его святая.
Дал знать Йегова о помощи Своей, пред