сердце рвется от печали в тишине,
Но мне это неважно.
Клянусь святым Марциалом!
Некоторое время отец держался рядом с дочерьми, но он шагал шире, чем девочки, и постепенно ушел вперед, оставив их с женщинами. Алиенора смотрела ему вслед, задержав взгляд на руке, которой он сжимал посох паломника. Сапфировое кольцо, символ герцогской власти, сверкнуло на солнце, будто темно-синий глаз. Алиенора страстно желала, чтобы отец обернулся и посмотрел на нее, однако его взгляд был устремлен на дорогу. Казалось, что он намеренно отдаляется и вскоре исчезнет, оставив в пыли лишь отпечатки шагов, по которым пойдет она.
Алиенора даже не обрадовалась, когда к ним с Петрониллой присоединился сенешаль отца, Жоффруа де Ранкон, сеньор Жансе и Тайбура. Это был мужчина лет под тридцать, с густыми каштановыми волосами, глубоко посаженными темно-карими глазами и улыбкой, от которой Алиеноре становилось светло на душе. Она знала его с раннего детства, поскольку он был одним из главных вассалов и военачальников ее отца. Его жена умерла два года назад, но он до сих пор не женился во второй раз. От первого брака у него остались две дочери и сын, а значит, острой потребности завести наследника он не испытывал.
– Что за хмурый вид? – Он пристально взглянул ей в лицо. – Да тебе позавидует самая черная туча.
Петронилла хихикнула, и Жоффруа подмигнул ей.
– Не говори глупостей. – Алиенора вздернула подбородок и прибавила шагу.
Жоффруа ее догнал.
– Тогда скажи, что случилось.
– Ничего, – ответила она. – Ничего не случилось. С чего бы?
Он окинул ее внимательным взглядом.
– Возможно, оттого, что ваш отец уходит в Компостелу, а вас оставляет в Бордо?
У Алиеноры сдавило горло.
– И вовсе нет! – огрызнулась она.
Жоффруа покачал головой:
– Ты права, вечно я болтаю глупости, но ты простишь меня и позволишь немного пройтись с вами?
Алиенора пожала плечами, но в конце концов нехотя кивнула. Одной рукой Жоффруа крепко сжал пальцы Алиеноры, а другой подхватил Петрониллу.
Вскоре, сама того не замечая, Алиенора перестала хмуриться. Жоффруа не мог заменить отца, но рядом с ним ей стало легче, и она с новыми силами устремилась вперед.
2
Бордо, февраль 1137 года
Сидя у камина в своих покоях в замке Омбриер, Гильом, десятый герцог Аквитанский, просматривал бумаги, ожидающие его печати, и потирал бок.
– Сир, вы по-прежнему намерены отправиться в это путешествие?
Он взглянул через очаг на высокого и худощавого, закутанного в подбитую мехом мантию архиепископа Бордо, который грелся у огня. Хотя порой и расходились во мнениях, они с Жоффруа де Лору[1] были давними друзьями, и Гильом назначил его воспитателем своих дочерей.
– Да, – ответил он. – Я желаю примириться с Господом, пока у меня еще есть время, а Компостела достаточно близко – полагаю, что дойду.
Жоффруа