шумно выдохнул и опрокинул стакан в горло. Потом закусил и посмотрел на Безуглова:
– Что дальше, Трофимыч?
– А дальше ты с другом, который здоров, вернешься в город и вызовешь сюда бригадира. Скажи ему, что я с ним поговорить хочу, тема достойная имеется. И ему хорошо будет, и мне, и всем вам. Понял?
Непутевый Валерка ни черта не понял, но кивнул:
– Да.
– Тогда вперед.
Мужики вышли из дома, остановились возле «нивы» и Валера спросил:
– А как же мы поедем? Топлива нет. Я видел, как новый Людкин хахаль все слил.
– Не кипишуй, – Трофимыч усмехнулся. – Пока приезжие суетились, я одну канистру в сторонку отставил. А они не заметили.
16
Ночь. В одиночестве я сидел в машине и пытался при помощи мобильника поймать какую-нибудь радиостанцию. Однако кроме местной волны, которая по кругу передавала одно и то же – город Великий Устюг закрыт, ничего не было. Треск помех и на этом все.
– Блин!
Я бросил бесполезный мобильник на приборную панель. После чего, подтянув наплечную кобуру с пистолетом, накинул легкую курточку, взял отобранный вчера у попавшегося на пути наркомана хороший тактический фонарик и вышел.
По телу сразу озноб. Середина августа и должно быть тепло, но мы не на юге и даже не в Москве. Забрались на север прилично и ночами здесь прохладно. А если более точно обозначить свою локацию, то мы где-то между опустевшим поселком Новатор и городом Великий Устюг, в котором живет Дед Мороз. Вокруг нас полевой лагерь беженцев и в нем больше двух тысяч человек. Топлива нет. Деньги потеряли свою цену. С едой плохо. Чистая вода в дефиците. Город закрыт и объехать его невозможно. Везде армейские патрули и полиция, а помимо них неплохо вооруженные ополченцы, больше напоминающие бойцов ЧВК. Одинаковая униформа и оружие, а так же четкая структура управления. Причем почти все они, как говорят беженцы, которые с ними общались, не местные.
В общем, мы в очередной раз застряли. С каждым днем в лагере все больше народа, люди волнуются и нервничают, вспыхивают драки, а вероятность заражения растет. Был слушок, что сегодня на дороге машину пытались остановить. Она хотела прорваться через кордон и ничего не вышло. Заградотряд ее расстрелял. А когда бойцы подошли, то обнаружили внутри трех человек и у каждого лицо в белесых оспенных волдырях. После чего машину сожгли, а бойцов отправили в карантин, слишком близко они приблизились к опасности.
Такие вот дела. Мы в лагере старожилы, четвертый день сидим, и никак не можем решить, что делать дальше. Дядьке проще. Он палатку поставил и постоянно проводит время с Людмилой. Охи-вздохи-стоны. Ему вроде как думать некогда, вся энергия в член ушла. И Людка рада, в ее жизни появился настоящий мужчина. А мне чем заняться? Люди кругом чужие, общение с опаской, и каждый готов к тому, что сосед окажется врагом или больным. Тем более что у каждого пятого огнестрел, а у остальных ножи, топоры и мачете. Словно на Диком Западе оказался. Вчера попытался в Новатор сходить, думал, может, чего найду. Но не дошел. С какими-то агрессивными