до конца… наполняя своей дубиной, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности.
– Дурак! Прекрати! – всхлипнула, отчаянно застонав от наслаждения, пронзающего тело… тело, соскучившееся от ласк любимого мужчины.
– Нет! Ты врёшь мне, Бельчонок! А врушек надо наказывать…
Ещё один толчок!
В глазах потемнело от вожделения. Горло пересохло. Очередной стон не заставил себя ждать.
Такой протяжный и тоскливый, он что-то сломал в Антоне. Его движения стали жёстче, быстрее, отчаяннее.
Внутри меня заклубилась энергия «инь», готовая взорваться в любой момент, даря долгожданный оргазм.
«Пожалуйста! Пусть только Мастер никогда не узнает об этом!!! Прошу! Пусть чудовище останется в неведении!»
Макаров потянул меня к себе, позволяя почувствовать его торс, ткань рубашки на которой так раздражала спину.
«Хочу! Хочу его! И ничего поделать с собой не могу! Чёртова мазохистка!»
Глава 4
– Вика… – нагнувшись к самому уху, простонал Антон, не прекращая поступательных движений, от которых у меня голова кружилась. – Я люблю тебя… как же я тебя люблю, Бельчонок!
Сердце защемило от его слов.
Захотелось убежать и спрятаться в норку, где меня никто не найдёт и не будет мучить своими признаниями.
«Нет. Он так просто точно от меня не откажется… придётся опускаться до грязного предательства…» – пришла в голову жуткая мысль одновременно с умопомрачительным оргазмом, от которого меня затрясло. – «Чёрт! А смогу ли я изменить моему Рыжику!? Когда вообще он перестал быть для меня очередным любовником, перейдя в ранг дорогого и близкого человека… любимого мужчины?!»
Всё тело дрожало от разрядки. У меня сил хватило только на то, чтобы распластаться на диване, положив голову на его кожаную обивку.
Странное дело, но после экстаза мне впервые захотелось плакать. Такой беспомощной себя ещё никогда не чувствовала.
«Надо взять себя в руки!»
– Вика… – начал Макаров, как только молния его брюк вжикнула в обратную сторону, приводя мужчину в более менее подобающий вид… одна я осталась растрёпанной, точно шалава, которую…
«Эээ… в принципе, так и есть!» – нашла в себе силы признать происходящее. Что я не любила больше жалости к себе, так это самообман!
«Дури кого хочешь, но не себя!» – это был мой принцип… который на данный период своей жизни я сильно собиралась изгадить, обманывая себя и своих близких.
Глубоко вздохнув, поднялась, поправляя свой деловой костюм, превратившийся в мятое непотребство. Взгляд стритрейсера жадно следил за моими манипуляциями.
– Антон. Это ничего не меняет, – я подала Макарову пиджак. На лице не дрогнул ни один мускул. Оно, каменное, не выражающее никакой эмоции, транслировало безразличие.
Я подняла взгляд, жёстко посмотрев на мужчину.
– Как бы я не хотела тебя – это лишь физиология. Ты – сексуальный мужчина, я – здоровая, полноценная женщина…
– Это цинично, – поморщился Антон, едва сдерживаясь,