в море, она все чаще замыкалась в себе, и ее воображение рисовало всякие аварийные ситуации, которые могли привести подлодку к неминуемой гибели. Это обстоятельство подействовало на ее психику и подорвало ее, и без того слабое здоровье.
Селина посмотрела на отца и, прервав разговор с Артемом, отвлекла Смирнова от тягостных воспоминаний:
– Ты мог бы созвониться со своими сослуживцами, встретиться с кем-нибудь.
Твой старпом, наверное, тоже скучает. Поезжай к нему, вы давно не виделись. А если хочешь, пойдем с нами на море, искупаемся.
– По всей видимости, ты права, мне действительно не хватает общения с моими сослуживцами. Пожалуй, я последую твоему совету, созвонюсь с Можейко и съезжу в Севастополь. Если хотите, можете поехать со мной. Или у вас есть другие планы?
– Мы останемся в Алупке, а может, поедем, погуляем по Ялте. Мы подумаем. А ты передай Можейко привет, и скажи, чтобы не забывал о своей крестнице.
Смирнов поднялся из-за стола, нашел свой блокнот и вышел в коридор. Оттуда донесся его голос: Семеныч, привет! Как поживаешь? Как здоровье!
– Ты не представляешь, как я рад тебя слышать! – обрадовался Можейко. – Я думал о тебе и собирался сегодня позвонить, но ты меня опередил. Неплохо было бы увидеться.
– За этим и звоню, давай сегодня встретимся!
– Приезжай ко мне! Мы давненько с тобой не встречались, уже хочется поговорить. Моя жена тоже будет рада тебя видеть. Как там моя крестница?
– С ней все в порядке, передает тебе привет.
– И ей от меня передай! Когда ты приедешь?
– Думаю, к полудню я буду в Севастополе. В течение получаса выхожу из дома и сажусь в первую маршрутку.
– Тогда до встречи! Жду с нетерпением, – Можейко положил трубку. – Ведь надо же, как бывает! Только о нем подумал, он сразу и позвонил. Есть какая-то невидимая связь, чувствуем мы, что нужны друг другу. Ну что, мать, готовься, гость едет!
Солон встал с кресла, подошел к полукруглой стеклянной стене, отгораживающей его кабинет от пучины моря, потом поднял глаза кверху.
– И вы говорите, что нет никакой угрозы? А это что? – Солон указал на мутную воду над стеклянным куполом своего кабинета. Через толстое стекло, затянутое снаружи жирной пленкой, в кабинет едва просачивались слабые солнечные лучи. – И это в полдень, когда солнце стоит в зените! – возмущенно произнес правитель. – С каждым годом вода в Черном море становится все грязней… и не только в Черном море. Повсюду – во всех морях и океанах! И вы говорите, ничего страшного не происходит? Людская деятельность пагубна для всего живого, не только там – на поверхности, где живут они, но и здесь, где живем мы, в морях и океанах. А что вы сделали для того, чтобы исправить положение, чтобы прекратить загрязнение вод мирового океана? – Солон развернулся.
Тот, к кому была обращена гневная речь правителя, стоял по другую сторону овального стола и, не мигая, глядел на Солона. За массивным столом,