на одежду – Света была знатным шопоголиком и умудрялась отхватывать оригинальные «тряпки» по привлекательным ценам. Телефон завибрировал в тот момент, когда она объясняла мне, зачем ей нужны кюлоты – как я поняла, широкие укороченные штаны.
«Привет. С днем рождения тебя. Будь, пожалуйста, счастлива».
Я застыла над сообщением в таком глубоком изумлении, будто мне написал кто-то восставший из мертвых. Уже через секунду на смену этому пришли другие чувства. Меня будто распороли посередине, залили внутрь сладкий липкий кипяток и наспех сшили обратно. Кипяток-то, конечно, был воображаемым, а вот невроз, или чем там была вызвана мгновенная физическая боль в груди, – настоящим.
Я покосилась на Свету, но она настолько увлеклась темой, что не заметила, как диалог превратился в монолог. С ней периодически случалось. Я набрала «спасибо», отправила, чтобы покончить с этим, и поспешно задала коллеге уточняющий вопрос. Ее ответа должно было хватить на пару минут, пока я окончательно приду в себя. Отдышусь. Дождусь, когда перестанет болеть.
Паша написал мне впервые с тех пор, как быстро, всего на секунду, обнял на перроне под бдительным взглядом Риммы. Я прекрасно знала, что после того сообщения в Костроме мяч остался на моей стороне, но также знала, что никогда его не отобью. Однако если бы хотел, он мог бы кинуть еще один. Я соврала бы, сказав, что не ждала этого. Что не проверяла телефон чаще обычного. До сих пор. Нелогично? Совершенно. Поэтому я старалась это даже не обдумывать, выбросила из уравнения все переменные, которые туда не вписывались и мешали получить красивый ответ.
Так зачем он объявился сейчас? О`кей, у меня праздник. Но разве Новый год и, к примеру, Восьмое марта не достойные поводы для того, кто их ищет? Паша не искал. Он вычеркнул меня, видимо, сразу после нашего отъезда. Да, я его фактически об этом просила и была не вправе что-то испытывать в связи с этим. У меня была хорошая, налаженная и при этом обновленная жизнь. Верно, верно. Но…
Ну не спрашивать же в самом деле, что его надоумило. И как бы я это сформулировала? «Почему ты пишешь именно тогда, когда я почти тебя забыла?» – примерно так? А ответил бы он что? Я не имела ни малейшего представления.
Я давно не видела его глаза, улыбку, жесты, не ловила на себе его взгляды – потеряла его как человека, как собеседника и теперь не могла построить с ним даже воображаемый диалог. Странно, ведь с тем призрачным, еще не знакомым мне Пашей-аферистом по дороге в Суздаль в сентябре – могла.
А кто сообщил ему, когда у меня день рождения? Если Римма, то зачем?
На мое «спасибо» он, конечно же, не ответил. Я с обреченным вздохом – знала, что так сделаю, иначе это была бы не я – открыла СМС и внимательно перечитала. Коротко. Ни намеков, ни многоточий, ни смайлов. Не за что зацепиться, кроме разве что этого «пожалуйста». Без него было бы сухо и отрешенно, а с ним получилось… умоляюще? Ага, как будто ему важно, счастлива я или нет! Вот возьму сейчас и напечатаю: «На фига тут «пожалуйста»? Что ты этим сказать хотел, давай прямо?!».
Взволнованная и взбудораженная, я