только в двух случаях: либо слова нет вообще, либо приор на самом деле жив.
То есть, у этой магии есть нюансы – оставляя такое «завещание», приор может прицепить его к своей смерти. Помрёт – слово «активируется», и воля человека станет видна Небу. А не помрёт, приедет обратно, будто ничего и не было. И наследники ничего не узнают, лишний раз волноваться не будут.
Я промолчал о том, что знаю о третьем способе спрятать слово. Это аурит, и лишний раз о нём говорить было бы чревато.
Возможно, слово закрыли в какой-то «секретнице», как называли такие шкатулки хитро-мудрые Серые Волки. Или спрятали в богатой жиле с ангельским металлом.
Что мне даст «слово» приора?
С одной стороны, ничего.
С другой стороны, открывается много возможностей. Зная, кто истинный наследник, можно сразу начать с ним диалог. В противном случае, если наследник вдруг окажется сам сторонником Бездны…
Я вздохнул. Слишком много «если», а у меня по факту пока ничего. Я совершенно ничего не знаю о местных, и с чего начать поиски «слова», даже не представляю. Те же Буйволы согласились проводить меня лишь до земель следующего старшего племени – Стрекочущие Ласточки.
– А Муравьиные Горы? – не унимался Самир, – На нашей границе с Жёлтым прио…
– Я знаю, где они находятся. Ещё туда, голова твоя безрогая, попробуй сунуться. Лично в усыпальнице за тебя помолюсь, чтоб духи племени мозги вправили.
Я вспомнил, что уже слышал о Муравьиных Горах. На границе с Жёлтым Приоратом? Да уж, приору Гильберту при жизни не повезло с его владениями: то Шмелиный Лес, то Паучьи Овраги, то пустыня, полная скорпионов. Муравьиные Горы, судя по всему, тоже место не самое гостеприимное.
Вскоре Ариф поднял руку, попросив нас остановиться. Впереди виднелся вход в ущелье, разрывающее равнину. Широкий каньон тянулся в нам от горных вершин с одной стороны и уходил к Слезе Каэля с другой.
И, судя по всему, чтобы перебраться на ту сторону, нужно спускаться вниз.
– Стойте здесь, мне нужно поговорить со Стрекочущими Ласточками.
– Ариф, – позвал я, когда заметил, что у входа в ущелье появился чернокожий зверь.
Нехорошее предчувствие сразу овладело мной, будто бы меня здесь уже ждали. Столько раз предсказания оракулов встречали меня в Инфериоре, что я бы не удивился, случись и здесь подобное.
Ариф повернулся, и я негромко добавил:
– Прошу, не называй моего имени. Просто гонец приора Зигфрида.
Тот пожал плечами, потом направил фырчащего буйвола к ущелью. Молодой Самир рядом недовольно сопел, скручивая толстые поводья и заставляя своего быка нервничать, и бросал на меня нетерпеливые взгляды.
– А ты встречал Белого Копейщика? – вдруг спросил Самир, когда Ариф достаточно далеко отъехал.
– Кого? – я удивился.
– Это великий воин, ты должен был его видеть. Пустынники, по-моему, так его назвали.
Заметив моё удивлённое лицо, он добавил:
– Ну, ты же был в Шмелином Лесу? А там