.

пяти лет. О ее возрасте можно было догадаться сразу, несмотря на одежду и прическу в бунтарском молодежном стиле: коротко стриженные, вытравленные перекисью волосы, в правом ухе две сережки-гвоздика, «вареная» футболка, линялые джинсы и красные баскетбольные кроссовки. Высокая, не ниже Ребуса. Когда его глаза привыкли к свету, он разглядел у нее на щеках дорожки от слез. Морщинки у уголков глаз выдавали смешливый нрав, но сейчас ее зеленые глаза не смеялись. В какой-то момент жизнь этой девушки сделала крутой, неверный поворот – но у Ребуса было впечатление, что она еще не потеряла надежду вернуться на прямую дорогу.

      В последний раз он видел это лицо смеющимся: перед ним была девушка с отстававшей от стены фотографии в комнате Ронни.

      – Трейси – ваше настоящее имя?

      – Типа того.

      Он пошел рядом с ней. Не оглядевшись по сторонам, она перешла дорогу по пешеходному переходу, подошла к стене одного из зданий, остановилась, глядя на поднимающийся с залива туман, и обхватила себя руками за плечи.

      – Это мое второе имя.

      Ребус оперся рукой о стену:

      – Вы давно знаете Ронни?

      – Три месяца. Столько, сколько я живу в Пилмьюире.

      – А кто еще жил в этом доме?

      Она пожала плечами:

      – Одни приходили, другие уходили. Мы прожили там всего три недели. Иногда, когда я спускалась утром вниз, там на полу спало человек пять. Никто их не выгонял. Как одна большая семья.

      – Почему вы думаете, что Ронни убили?

      Она подняла на него сердитые, но влажные глаза:

      – Я же говорила вам по телефону! Он сам сказал мне! Он куда-то ходил, принес порошок. Но вид у него был, знаете, какой-то не такой… Обычно он, когда купит, делался как ребенок перед Рождеством, такой счастливый… А тут… Он был чем-то напуган и повторял как заведенный, чтобы я пряталась, что за ним придут.

      – Кто придет?

      – Не знаю.

      – Он говорил это после того, как принял дозу?

      – Нет, потому-то я и напугалась. Он говорил это до того. В руке держал пакет. А меня вытолкал за дверь.

      – Значит, вы не видели, как он укололся?

      – О господи, нет, конечно. Я этого терпеть не могла.

      Она пронзительно посмотрела на него, прищурившись:

      – Я не наркоманка, понятно? Иногда курю травку, но никогда…

      – Больше вам ещё ничего не показалось странным в Ронни?

      – Это вы о чем?

      – Ну, в его состоянии.

      – Вы имеете в виду синяки?

      – Да.

      – Он часто приходил в таком виде. Но никогда ничего не рассказывал.

      – Дрался, наверное. Он был вспыльчивый человек?

      – Со мной – нет.

      Ребус засунул руки в карманы. С воды дул холодный ветер, и он удивился, что девушка как будто не мерзнет. Впрочем, через ее футболку заметнее проступили острые соски.

      – Дать вам мой пиджак? – спросил он.

      – Только если в нем ваш бумажник, – быстро парировала она, улыбнувшись.

      Он тоже улыбнулся и предложил сигарету. Она не