Я, значит, ее провожал. Ну, то есть, она так думала. А я, конечно же, думал остаться до утра… И остался, мля. Но в состоянии трупа.
– А ты тоже пила на этой вашей свадьбе? – строго интересуется эта гнида.
– Я… немного.
Охренеть. Его вонючая стратегия работает! Ника уже оправдывается.
– Знаешь, я считаю, женщина не должна употреблять алкоголь.
– Да я вообще не пью!
– И я тебе с самого начала говорил, что эта так называемая дружба до добра не доведет…
У меня подгорает. Просто полыхает! Я хрумкаю тостом, доедаю омлет – и меня снова тошнит. Но не от еды. А этого слизня…
– Со мной поговори! – рявкаю я.
Он резко поворачивается. И выдает:
– Ника не желает вас видеть!
Ишь ты, мля.
– А че это мы вдруг стали на “вы”, сучка ты трусливая?
– Вы меня оскорбляете!
– Именно.
– Уходите! Вам тут не место!
Как он отвратительно визжит!
Не, ну как бы норм, че, годная стратегия. Для маминой писи. Он точно знает, что физических сил у него не хватит. А от визга у меня может заложить уши и я покину помещение… Ха-ха.
Он, может, внешне и не совсем дохляк. В своем пинджаке даже может смотреться солидным мужчиной. На что Ника и повелась, видимо. Но, мля… это комнатный плюгавый мужчинка. Такой может только на телевизор орать и жену гнобить.
– Мне здесь нравится, – говорю я.
И поудобнее разваливаюсь на стуле.
– Вы не имеете права находиться в этой квартире!
– Похрен.
– Я сейчас полицию вызову!
Я громко ржу. Училка выдает реакцию ожидаемого возмущения. Но я же вижу, что ей самой тошно от Валерчика. Который берет в руки телефон и спрашивает ее:
– Как звонить в полицию с мобильного?
– Валер, не надо…
Он знает, что проиграл. Облажался в разы круче, чем я сегодня.
И это так греет мою душу… И мой угомонившийся от Никиного омлета желудок. Да у меня даже башка меньше трещит!! Стоило лишь унизить соперника.
Хотя какой он мне нахрен соперник? Если она предпочитает такое чмо – значит, сама чмошница.
Я поднимаюсь. Для Валерчика это неожиданно, и он шарахается. Шакал трусливый! Я беру в руки сковородку. Он вжимает голову в плечи и судорожно жмет на кнопки мобильного, пятясь назад. А я…
Просто разворачиваюсь к нему спиной. Лицом к раковине. Стою, слушаю, как голос в его телефоне вещает что-то вроде:
– Вы позвонили в отделение полиции. Говорите! Что случилось?
Валерчик засунул язык в жопу и молчит. А потом сбрасывает звонок.
Потому что я просто мою посуду.
Да, я наглая хамская скотина. Я вламываюсь на чужие кухни и съедаю чужие завтраки. И я не говорю “спасибо” за заботу, когда мне приносят таблетки и айран.
Но зато я очень чистоплотный и убираю за собой. Тщательно мою сковородку, вилки, тарелки. Кружку, из которой Ника пила кофе и турку, в которой она его варила. А что? Раз начал, надо, чтобы все участники процесса качественно кончили. Таков мой девиз по жизни.
Я протираю