в афроамериканском районе. Затем остановила мотоцикл около больницы, спрыгнула с него и пулей влетела в здание. Я же проследовал за ней.
Перед реанимационным отделением сидели афроамериканцы, человека 3-4, по их состоянию было видно – произошло что-то плохое. Мари подбежала к ним, о чем-то спросила, молодой мужчина ответил, и они стали ждать. Девушка обняла этого мужчину, гладила его по голове, он плакал.
Потом она подошла к женщине, села на корточки пред ней и ласково провела по лицу своей ладонью, вытирая слезы. Та в ответ погладила Мари по голове.
Через какое-то время вышел врач, обратился к присутствовавшим, и стало ясно, что новости совсем уж плохие.
Немолодая женщина в голос заплакала, а парень просто сполз на пол по стене.
Мари задавала доктору вопросы, он отвечал. Потом она что-то ему сказала, они ушли в отделение. Я незаметно сел недалеко от этой семьи, чтобы слышать, что происходит.
Прошло несколько часов до того, как к ним вышел пожилой врач и сказал:
– Девушка спасла мальчика. Мы сделали ему полное переливание ее крови.
От услышанного у меня похолодели руки. Я, как последний критин, моральный урод, ехал и думал, что она к мужику так мчалась, а на самом деле ребенка спешила спасти, отдав ему свою кровь. В висках стучало, от кома в горле как-то стало не хватать воздуха.
Тут в больницу вбежал немолодой афроамериканец, которому мужчина громко сказал:
– Отец, Мари спасла твоего внука, ему сделали переливание ее крови. Он выжил, отец, он выжил! – и заплакал.
Мужчина сквозь слезы причитал:
– Доченька, наша Мари, наша Зефирка, спасибо, спасибо, родная.
Слушать и видеть это было тяжело. Я собрался выйти на улицу покурить, как снова вышел врач. Его спросили, когда Мари можно забрать, он ответил, что она сейчас спит, много крови отдала мальчику, ей нужно несколько часов побыть в больнице под контролем врачей, но девушка просила ее не забирать, сказала, что к вам приедет на следующей недели, велела не волноваться и передать, что всех вас любит.
– Все уже хорошо, идите домой, отдохните, девушка и малыш в порядке, они оба спят в одной палате, мы даже койки им сдвинули по ее просьбе.
Парень улыбнулся:
– Он всегда рядом с ней спит спокойно и очень скучает.
Семья направилась к выходу, а я остался сидеть, осмысливая произошедшее.
«Почему я – человек, у которого руки по локоть в крови, убивающий людей и сам неоднократно подвергавшийся нападениям, так реагирую на происходящее? Меня ведь это не касается. Что происходит со мной? Почему Мари появилась, и моя жизнь перестала быть прежней, и почему ее семья – это афроамериканцы? Вопросов много, ответов нет, а в душе холод».
Заплатив кое-кому, мне позволили через стекло посмотреть на Мари. Она лежала бледная, но спокойная, глаза были закрыты. Рядом с ней совсем маленький афроамериканец. Девушка держала малыша за ручку. Оба спали.
Выйдя на улицу, сел в свою машину и понял, что хочу плакать. Тупо смотрел в ночь, и вдруг стало страшно за Мари. Я боюсь, что она исчезнет из моей