в лесу, среди настоящей жизни, а не этого театра. Но нельзя, не сейчас – вечером.
Мэри рядом тоже аккуратно позёвывала в кулачок, но одно дело скучать и совсем другое – птицей улететь с церемонии. После этого можно и не возвращаться. А именно птицей Фрида мечтала сейчас стать. Глупое желание свободы, которое люди в этой империи выкорчёвывали в своих отпрысках ещё с детства.
В маленьком храме было душно и темно. Воздух проникал только сквозь небольшое круглое отверстие в куполе. Сотня прихожан, которым приходилось стоять, танцующие жрицы, да ещё со свечами… К концу службы Фрида едва не падала в обморок. Игра света и тени на тонких колоннах, украшенных цветочными гирляндами, её уже не увлекала. Всё представлялся вчерашний деревенский подарок-намёк: «Ты ведьма» – гирлянда с «кукушкиным цветком». Встретиться, что ли, с Кейт, поговорить об этом? Дело-то нехитрое: старуха что ни день торчит на кладбище. Наверное, к переезду готовится…
Служба закончилась только на закате: жрицы управились со своим танцем, потом накормили всех ритуальным хлебом, символом плодородия. После Фрида, изо всех сил скрывая слабость, вместе с жёнами преподавателей раздала хлеб, уже обычный, нищим. Посмотрели ещё один моррис – в исполнении деревенских танцоров, не такой изящный и богатый, но куда живее, чем школьный. И только после него можно было, не привлекая лишнего внимания, отправляться домой, снова в маленький отпуск: во время майской недели Цветения школы по всей империи закрывались, а ученики разъезжались по домам. Имперцы очень любили начало мая, а плодородие в их сознании было сравнимо с богатством. Будешь работать во время Цветения, прогневаешь прекрасную Флору, она не простит – богатства лишишься. Люди в империи бывали очень суеверными, особенно если получали от этого выгоду.
Фрида приказала остановить карету на полпути к дому: она часто так делала, и к одиноким прогулкам леди слуги относились как к забавным странностям («Да наверняка к ухажёрам бегает!»). Фрида на эти слухи внимания не обращала – после скандала с зарплатой они были так, цветочками.
Вечер выдался необычайно тихий и яркий: на небе разгорался настоящий пожар. В лесу давно сгустились тени, и Фрида, подобрав юбки, шла практически на ощупь, больше полагаясь на звуки и запахи, чем на зрение. К тому же, тропа сама ложилась ей под ноги, пока не привела к озеру в самой чаще. Здесь находился ещё один вход на «ту сторону»: у озера не было дна, и рыба там иной раз ловилась забавная. Фрида могла иногда полакомиться собственноручно сваренной ухой или зажаренной на открытом огне рыбкой – если было настроение, или Лесной король задерживался. Здесь, в пещере неподалёку Фрида держала свою «ведьмину кухню»: запасы трав, утварь, кое-что из старой мебели. Было очень удобно: лес хранил её нетронутой, и никто не видел леди за непотребным занятием.
Свистнув, Фрида вытянула руку – и на плечо ей скакнула белочка. Шустро пробежала к другой руке, потом – к застёжкам-крючкам. Быстро-быстро расстегнула – и прыгнула обратно на дерево. Фрида скормила ей арахис.
Оставив