медленно проговорил Дамблдор, переведя взгляд своих светло-голубых глаз с Гарри на Гермиону, – это больше времени.
– Но… – запнулась Гермиона. И вдруг широко распахнула глаза. – НУ КОНЕЧНО!
– А теперь слушайте внимательно, – Дамблдор говорил очень тихо и очень четко. – Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на седьмом этаже. Тринадцатое окно справа от Западной башни. Если все пройдет хорошо, то сегодня вечером вы спасете несколько невинных жизней. (ГП/УА)
Вот и ответ: вот ради чего стоит нарушать закон, рисковать репутацией профессора Макгонагалл и самовольно использовать уникальные магические устройства. Согласно правилам Хогвартса, полномочия Дамблдора превышают полномочия Макгонагалл. Согласно правилам магической силы, власть Дамблдора превосходит власть Министерства магии – и в Министерстве по этому поводу тревожатся, что вполне естественно. Гермиона и Гарри признают могущество Дамблдора и не колеблясь действуют по его указке. Все-таки директор пользуется своей властью в исключительных случаях.
Гарри, Рон и Гермиона узнают, что не всегда невинных можно спасти, полагаясь только на букву закона. Сириуса без всякого суда ложно обвинили, заточили и приговорили к Поцелую. Иногда нет законного способа сохранить невинным жизнь. Им остается только удариться в бега, а тем, кто их любит, остается только помогать.
В каких случаях редкие магические артефакты можно использовать для личных целей? По правилам вселенной Дж. К. Роулинг – в тех, когда это нужно не для собственной выгоды, а для того, чтобы защитить других. Но Дамблдор не говорит об этом Гарри и Гермионе. Он рассказывает им только первый закон путешествий во времени: Вас никто не должен видеть. Предполагается, что до всего прочего они должны дойти сами, и Гермиона в ужасе спрашивает у Гарри: «Гарри, я не понимаю, чего хочет от нас Дамблдор. Почему он сказал нам отправиться на три часа назад? Как это поможет Сириусу?» (ГП/УА)
Гарри и Гермиона заново проживают эти три часа и вычисляют, что они могут сделать, оставаясь незамеченными: после того, как Хагрид выгнал их из хижины, а представители Министерства увидели привязанного Клювокрыла, они затаились и освободили гиппогрифа.
Дамблдор, конечно, знал, что официально им не добиться помилования Клювокрыла. Он знал, что у Гермионы есть маховик. Он наверняка просчитал временной промежуток, когда гиппогрифа можно было спасти: после того, как представители Министерства засвидетельствовали, что Хагрид не выпускал Клювокрыла на волю, и до того, как они приступили к казни, – хотя, возможно, изначально Дамблдор ставил перед Гермионой и Гарри более легкую задачу, предполагая, что гиппогриф сразу же улетит.
Мы видим, как Дамблдор специально тянет время, когда палач уже готов выйти к Клюворкрылу: «Одну минуту, Макнейр, – послышался голос Дамблдора. – Вы тоже должны подписать бумагу". Шаги стихли. Эта щепетильность в отношении пустой формальности создает своеобразную паузу: тем, кто находится в хижине Хагрида, кажется, что Дамблдор хочет соблюсти официальные