красив, но голубые глаза показались Харальду жестокими. Идеально сидящая форма, идеально чистые гены. Гера смущённо улыбнулась жениху, тот ответил вежливой улыбкой, сначала отдал честь Харальду, и только потом поцеловал руку невесты. Карьера тебе важнее, не так ли?
– Для меня честь познакомиться с вами, герр Харальд, – Вернер улыбнулся, – я много слышал о вас и давно хотел познакомиться. К тому же, вы брат моей обожаемой невесты. Я буду рад стать вашим родственником.
Ложь. Ни слова правды. Ничего, это просто твоя неприязнь к Управлению по чистоте крови. Спокойно. Улыбнись, вежливо.
– Для меня тоже честь познакомиться. Я хочу лучше узнать человека, который составит счастье моей милой сестре.
Тоже ложь. Так и надо. Это норма. Обычный разговор. Обычные, ничего не значащие фальшивые улыбки. Я ничего не знаю о тебе, ты – обо мне. Лишь части одной системы.
– Думаю, нам стоит поторопиться, скоро начнётся репетиция, а вам надо ещё познакомиться с другими будущими родственниками. Нас уже ждут.
В машине Вернер сел напротив Харальда и Геры. Он вежливо и мило улыбался, но разговор не начинал. Гердрун пыталась казаться спокойной и даже счастливой, но Харальд чувствовал, как ей неловко и страшно рядом с незнакомым человеком, с которым отныне связана её жизнь. Хотелось верить в лучшее. Хотелось.
Поле перед поместьем было заставлено шатрами, корзинами белых цветов и столами. Их ждали.
– Вам придётся сейчас отрепетировать несколько моментов, потом сможете подняться к себе и немного отдохнуть с дороги. Ваши вещи отнесут в комнату, – Харальд закончил краткий инструктаж, когда машина, наконец, подъехала к полю. Ганс открыл дверцу и улыбнулся. Зря это он, Вернер даже дёрнулся. Трудно сохранять спокойствие, когда видишь этого получеловека впервые.
Оставив Вернера и Геру родственникам, Харальд решил немного пройтись и освоиться. От большого раскидистого дуба, нависавшего над дальними столами, можно было видеть окно его комнаты. На этом дереве никогда не было листьев, но толстые серые ветви туго переплелись и отбрасывали тень. Он часто играл здесь в детстве. В этом дубе было дупло, скрытое ветвями и серым мхом. О нём знали только он и Гринхильда. Харальд провёл пальцами по шершавой коре, нащупал неглубокий надрез. Когда-то они вырезали здесь странные знаки, найденные в книгах. Сзади хрустнула сухая ветка.
– Герр Харальд, мне нужно поговорить с вами. Это важно, – Рихтер выглядел растерянным. От него пахло алкоголем. Слишком нервничает.
– Я слушаю вас, герр Рихтер, успокойтесь, что-то случилось? – Хладнокровие и спокойствие. Я ничего не знаю, ни о чём не догадываюсь и даже не ждал этого разговора. Ну же, не тяни.
– Вы помните, что я говорил после ужина в день вашего приезда? Я знаю, вы не могли не понять, что это не просто общие слова. вы не так глупы, – Рихтер смотрел куда-то вбок, мимо Харальда, словно не хотел встречаться с ним взглядом, – все эти слова правильные. Только сильный и единый народ, очистившийся