по саду, Эйли поднималась по ступенькам и выходила на небольшую смотровую площадку на краю скалы, отгороженную от пропасти заборчиком. На площадке стояли быстрые и бесшумные качели, и Эйли качалась на них по много часов подряд, смотря бесконечно вдаль. Это было для нее самое любимое место во всем доме. Она летала назад и вперед, на ветру играли ее волосы, а впереди белые океаны облаков неподвижно и важно окутывали зеленые рассеченные горами и реками пространства, которые можно положить на ладонь, подуть слегка, и эти океаны облаков слетели бы, как пух и перья. Эйли казалось, что земля под ее качелями перестает существовать, и она летает на них, просто повиснув в воздухе, высоко над землей, зацепившись за облака. Это были волшебные качели, как и все вокруг.
Так Эйли жила на этой большой горе, в своем доме, не встречая чужих людей, она жила бы так и дальше, если бы однажды апрельским утром в их дом не пришел совсем чужой и не знакомый человек.
Это случилось совсем рано, и по всем законам и порядкам Эйли должна была еще тихо видеть сны в своей кровати, но почему-то именно в этот день она раскрыла глаза с самым восходом солнца и не смогла их закрыть. Солнце ударило ей в глаза золотым отблеском, пробившимся между стеблями цветков с подоконника, в этом луче дрожали листья и летали точки пылинок. Эйли встала и подошла к окну, чтобы как обычно взглянуть вдаль и увидеть, есть ли сегодня там туман, а если есть, то насколько он густой. И она увидела: в тот день туман был очень густой, он как белая вата лег на поля и реки, закрыв собой всю полосу горизонта и размыв границу между небом и землей. В тот день небо и земля плавно сквозь туман перетекали друг в друга, а на нижнем этаже в соседней снизу комнате слышались два голоса, негромко и осторожно ведущие беседу.
– Нет-нет, никакой платы. Вы меня обижаете, – говорил голос, принадлежащий отцу Эйли.
– Вы добрый хозяин, мой друг, – ответил ему кто-то другой.
«Не знакомый голос, – подумала Эйли. – Это чужой!..»
– Не стоит, я все равно не могу ничем вам помочь.
– Вы ошибаетесь, вы можете очень много для меня сделать! Для этого всего-то нужно: разрешить мне взять его с собой и пустить меня с ним в свой дом.
– Я смог бы сделать это для вас, но вы должны понять: у нас закрытый дом, мы годами не принимали гостей… Это традиция, мы можем приютить путника на несколько дней, если это так необходимо, но мы не пускаем в дом постояльцев. Для этого есть гостиницы в городе.
– Нет, нет, я же вам говорил. Я не могу отправиться в город, там меня ничего хорошего не ждет. И в конце концов я просто потеряю время, так ничего и не добившись. Самое лучшее место – это ваш дом. Это не место, а просто сказка, ничего лучше и представить нельзя.
– Извините, вы должны меня простить…
– Да нет же, я прошу вас еще раз! Что это вам будет стоить? В конце