и обсуждала дела насущные, до нее то и дело доносились голоса и смех девчонок. Гончаров оказался в своей стихии и воспользовался этим. Юля эти десять минут на кухне так и не смогла сосредоточиться, прислушиваясь к шуточкам. А так хотелось остаться равнодушной. Ей не нравилось такое поведение Матвея, хоть недавно она и пыталась уверить его и себя в том, что он не нужен ей, но ведь женское самолюбие грела мысль, что приехал он ради нее. Сейчас же что-то граничащее с ревностью шевелилось в душе.
Поэтому она и постаралась поскорее закончить дела с заведующей кухней и своим появлением прервала милую беседу, положила конец и веселью, и кокетству, с которым официантки отчаянно строили глазки Гончарову, но при этом ничем не выдала собственного состояния. И не отвела взгляд, встретившись с глазами Матвея, наоборот, улыбнулась и как ни в чем не бывало попросила капучино с собой.
После посещения пасечника и визит-центра они вернусь в Большой дом. Матвей принес ноутбук из своей комнаты и стакан виски со льдом, а Юля созвонилась с представителями дипломатического корпуса, чтобы обсудить предстоящий прием и его особенности. Гончаров, вероятно, собирался поработать, но, отвлекаясь на разговоры Юли и вмешиваясь в них, в конце концов отложил ноутбук в сторону, закинул ногу за ногу и закурил, задумчиво глядя в окно.
Когда девушка закончила переговоры и отодвинула в сторону блокнот, он легко поднялся и прошелся по комнате. А Юля, оторвавшись от записей, подняла глаза и взглянула на него. На нем сегодня были черные брюки и тонкий пуловер кофейного цвета, который облегал накачанные плечи, грудь и руки. Запястья, как и при первой их встрече, украшали дорогие часы на кожаном ремешке, шунгит, плетеные кожаные браслеты.
– Что? – приподняв брови, спросила девушка, встретившись с ним взглядом.
– Послушай, в этой комнатенке можно сойти с ума, как ты здесь работаешь? – спросил он.
– Прекрасно, – пожала плечами девушка. – Меня ничего не отвлекает и не мешает. К тому же, если ты заметил, я не так часто здесь бываю. А тебе скучно, да? Хочешь вернуться в кафе?
– Что? – не понял он намек.
– Согласна, с официантками было весело, там ты в своей стихии, – продолжила она.
Гончаров улыбнулся.
– Ревнуешь, да?
Юля приподняла брови.
– Нисколько!
– Я так и понял! А знаешь, в чем на самом деле твоя проблема?
– Интересно послушать, – ответила она, откидываясь на спинку кресла.
– Ты загнала себя в рамки и не позволяешь дать себе волю. Причем во всем. Ты пугаешься даже собственного беззаботного смеха, не говоря уже о каких-то безрассудствах. Тебе ведь двадцать пять… А жизнь проходит мимо, ты когда-нибудь об этом задумывалась?
– Ты хочешь, чтобы я вела себя как девчонки-официантки? Строила глазки, заливалась пустым смехом, кокетничала и флиртовала? А тебе не кажется, что для главного администратора Сиренево такое поведение будет выглядеть вульгарным и неприличным?
– Дело не в этом. Ты просто боишься, но чего? – спросил он. –